Митко Яворски - Люди переменились

«Мама, сегодня мне заклепали кандалы…»

Вагрила ничего не поняла, но материнское чутье подсказало, о чем ее извещает Герган.

— Вот и конец! — громко и раздельно произнесла Вагрила. Она не заплакала, и Бияз не понял ее. Он медленно, как и пришел, опустив голову на грудь направился к калитке.

Рано утром Вагрила уже была в тюрьме, за высокими железными воротами.

— Хочу видеть сына, — сказала она, когда ее провели к директору.

— Знаете, в какой он камере?

— Он уже не в камере.

Директор поглядел на ее черный платок.

— Ага! — сообразил он. — Одну минуту, я сейчас проверю.

Он развернул толстую книгу и стал листать ее.

— Он еще ребенок был, безусый еще, — пояснила Вагрила.

— У нас здесь списки по именам, а не по приметам.

— Герган его имя, — проговорила она, и слезы впервые за все это время выступили у нее на глазах.

— Возраст?

— В ноябре восемнадцать исполнилось.

— Вы не можете его видеть.

— Почему?! — она наклонилась вперед и оперлась на стол, впилась взглядом в директора.

Тот откинулся и сказал:

— Он похоронен. Такой порядок.

— Кабы он только успел надеть рубаху, — прошептала она и, пошатываясь, медленно пошла к двери. Ее щеки, изрезанные преждевременными морщинами, подергивались. Она вышла в коридор и направилась к выходу. Навстречу ей шел калека, стуча костылем, Вагрила шла серединой коридора, не желай уступать дорогу.

— Высох ты совсем, Митю, — сказала Вагрила, узнав его.

Митю Христов закусил губу и уступил ей дорогу. Она прошла.

— У меня что-то для тебя есть, — сказал он ей в спину. Вагрила остановилась.

— Вот, возьми, — с этими словами он накинул ей на плечо рубашку, которую она прислала Гергану.

— Нашел у него в камере развернутой… Мне чужого не надо.

«Герган собирался ее надеть, да не успел», — подумала Вагрила. Она задыхалась в мрачном коридоре. Ей не терпелось выйти на свежий воздух, на солнечный свет.

— Не все ли равно, я или кто другой? — спросил Митю Христов, ковыляя за ней.

Вагрила молча шла к выходу, с белеющей на плече рубахой.

— Все едино, — ответил он сам себе. Он чувствовал, что эта женщина приобретает над ним какую-то власть, от которой он уже никогда не избавится, и в нем росло озлобление против нее. Особенно злило ее молчание.

— Не все ли равно, я или другой? — повторял он. Она не отвечая шла к выходу. Охваченный яростью, он догнал ее, рванул за плечо, поворачивая к себе, и схватил за горло, но у него не нашлось силы, чтобы сдавить его. Митю уронил руки.

— Почему ты даже не укорила меня? — крикнул он вслед Вагриле.

Она уже вышла на улицу и удалялась быстрыми шагами.

— Всю жизнь у меня на душе это будет камнем лежать! — пробормотал Митю Христов. Ему хотелось убить ее, но вместо этого, он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида.

Вагрила шла не глядя по сторонам. Она шла по улицам, затем по шоссе и только когда вышла на Вран, огляделась. Перед ней лежало родное село.

Дойдя до первых дворов, она услышала звуки музыки, летевшие к ней птичьей стаей, и увидела впереди толпу празднично одетых людей.

— Что же такое сегодня? — подумала она, оглядывая фруктовые деревья в цвету и вдруг вспомнила, что сегодня — пасха. Она мысленно упрекнула себя за то, что забыла о празднике. После суда над Герганом она избегала людей, но теперь шла к ним твердым шагом, подняв голову, как в коридоре тюрьмы. Ее заметили. Умолк барабан, замолчала труба Анко. Хоро рассыпалось как разноцветный букет. Все расступились, давая ей дорогу, Вагрилу смутили устремленные на нее взгляды, она ускорила шаги…

Тихо открыла калитку. Ей показалось, будто ворот на колодце заскрипел и она пошла к нему, чтобы обмыть утомленные длинной дорогой ноги. Разулась и наклонилась над колодцем, рубаха Гергана соскользнула с ее плеча и полетела в сруб…

«Для чего я еще живу, — подумала она. — Все люди живут для кого-то, а я… только мешаю другим, танцевать, веселиться…»

Железная щеколда на калитке щелкнула и послышались чьи-то шаги. Она обернулась. К ней подходил человек с ружьем. Она села на сруб в полном безразличии… Пусть он скажет ей, что ему надо, а потом она сделает то, что решила.

— Добрый вечер, тетя Вагрила.

— Кто ты такой? — спросила не глядя на подошедшего человека Вагрила, сожалея, что она еще не находится на дне колодца.

— Не узнаешь, что ли? Это я — Мишо Бочваров.

— Зачем пришел?

— Тетя Вагрила, прошу тебя как родную мать, не гони меня!

— У вас есть ружья, вы сильные. А я слабая, во мне души не осталось, на что я вам нужна?