Митко Яворски - Люди переменились

— Да что ты, Трифон! — вскрикнула, отступая от него. Вагрила.

— Он был товарищем Мишо и вашего Гергана.

— Трифон, да ты в своем уме?

— Я его укрывал.

— Неужто ты его… ради награды… — Вагрила впилась в него грозным взором.

— Нет… — твердо ответил Бияз. — Я его укрывал много раз вместе с Георгием, с тем самым, что сгорел. Вчера он пришел раненый. Старуха его перевязала… Ночью я видел как казнили людей и ребенка… И во мне что-то оборвалось… Как это вышло, я и сейчас в толк не могу взять… вот, как сказал… порешил я его.

— Ох, Трифон, Трифон, что ты наделал! — Вагрила положила руку ему на плечо и заплакала. И Бияз почувствовал, каким он становится маленьким, ничтожным перед нею.

— Где ж он сейчас? — спросила шепотом Вагрила, немного погодя.

— У нас.

— Пойдем!

Бияз сейчас понимал лучше, чем прежде, что он сделал, но ему от этого не стало тяжелее. Он шел позади Вагрилы, не смел поравняться с ней. Время от времени он только поднимал глаза на нее. Она знала его тайну, понимала его, и от этого ему становилось легче.

Слаб человек. Не может нести тяжесть совершенного самим же им злодеяния. Ищет с кем бы разделить эту тяжесть…

Слабым и ничтожным и ненужным чувствовал себя Бияз. Его путь уже подходит к концу. Вагрила только поддержит его, проведет еще немного и все… Но это его не пугало.

Бияз распахнул перед Вагрилой дверь. Она вошла в горницу и склонилась над убитым. Глаза его были открыты. «Это он, — узнала она Владо. Я тогда за руку с ним попрощалась…»

— Эх, Трифон, Трифон! — тихонько всхлипнула она. Бияз замер. Какой приговор она ему вынесет?

— Только бы они не узнали. Надо уберечь его от них.

— Убережем его, убережем..

Вагрила взглянула еще раз на мертвого Владо. «Не ожидал парень такой смерти, — подумала она, — боже мой, как он раненый, истекая кровью, добрался сюда, весь оборванный, на коленях полз, всю одежду изорвал».

— Обмыть его надобно, обрядить, свечку поставить…

Бияз принес все, о чем она сказала и это угнетало его. Она не кляла его, не пугала. «Вот, пришли бы сейчас товарищи Владо, схватили бы его, и ночью… Легче бы ему было… А так…»

— Ступай, Трифон, побудь на дворе, займись каким-нибудь делом, чтоб им невдомек было. Иначе нам несдобровать.

Бияз покорно вышел…

Вагрила смыла запекшуюся кровь с лица убитого, почистила ему ботинки, завязала шнурки, надела на него чистую белую рубаху, которую ей дал Бияз. Исполнилось желание Владо быть опрятным в смерти. Зажгла в изголовье несколько свечек. Бросила в кадильницу щепотку ладана, и горница наполнилась запахом похорон. Со двора прибежал Бияз.

— Пахнет! — тревожно сообщил он и опять ушел. Вагрила неохотно потушила кадильницу.

— Боже ты мой, чтобы нельзя было оплакивать его как положено, проводить, кто знает, где его мать… — бормотала она, захлебываясь слезами.

Не дай бог, и Герган ее… найдется ли кто, чтобы одеть его в белую рубаху, свечку зажечь у него в изголовье… Вагрила пригладила русые волосы покойника, оправила ворот белой рубахи…

Бияз приоткрыл дверь не решаясь войти, чтобы не побеспокоить Вагрилу. Она сидела, положив голову на скрещенные на груди руки Владо.

«Оплачет ли кто-нибудь так и моего?» — с болью подумала она.

— Бочвариха идет! — предупредил Бияз.

— Не говори ей!

Старуха с ребенком на руках вошла в кухню.

— Вот он где, дедуня, — сказала она ребенку, — поди к дедушке. Бияз спрятал руки за спину.

— Дедуня, дедуня, — повторяла старая Бочвариха. — Возьми же дитя!

— Руки у меня… тово… — бормотал Бияз, отступая к стене.

Старуха недоуменно взглянула на него и снова прижала к себе ребенка. Бияз с облегчением вздохнул.

— Уморилась я, — сообщила Бочвариха, оглядывая пустую кухню, и присела у погасшего очага.

Вагрила слышала все и перекрестилась.

— Трифон! — сказала немного погодя старая Бочвариха.

— Ну?

— Тише! Поди поближе. Видели нашего Мишо. Жив он и здоров.

— Ну и ладно, — ответил Бияз, словно это его не касалось.

Старая Бочвариха посидела еще немного и ушла. Бияз остался сам. Вокруг царила тишина. Он боялся тишины. В такой тишине все и случилось прошлой ночью.

Мрак охватил село и когда все утихло, Бияз и Вагрила вынесли Владо. Они похоронили его на видном месте под грушей, что приносила самые ранние плоды.

Солнце сражалось с тучей и на землю то ложилась густая тень, то лились потоки света. Кошка нежилась на солнцепеке у колодца. «Так его и не огородил Петкан, — подумала Вагрила, — того и гляди кто утонет». Два воробушка, распушив перья, дрались на качающейся ветке. Туча рассеялась, и открылось высокое, чистое, свежее, будто выкупанное небо.