Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

Строй молчал. Лица солдат стали хмурыми. Пройти пешком несколько десятков километров в пустыне? А если собьешься с пути? Каракумы шуток не любят.

Первым шагнул Коржавин.

— Разрешите, товарищ капитан!

Не успел он сделать двух шагов, как следом двинулся весь строй:

— Разрешите, товарищ капитан!

Юферов улыбнулся. В глазах каждого воина он видел просьбу и решительность. Кого послать? Офицер молча прошелся вдоль строя. Надо послать тех, без кого расчеты смогут обойтись. Но лишних солдат штатом не предусмотрено. Каждый нужен на своем месте. Кого же послать? А послать надо крепких, выносливых. Ведь в их руках судьба товарищей…

— Пойдут рядовой Коржавин…

Руслан, окрыленный, гордо шагнул вперед.

— …и рядовой Нагорный.

Нагорный не ожидал такого доверия. Он шагнул вперед вместе со всеми потому, что просто не хотел оставаться в числе тех, кто трусит. А тут… Он поспешно встал рядом с боксером.

— Спасибо, товарищ капитан!

Солнце поднялось выше и теперь палило в спину: они шли, ступая по своим теням, а те убегали вперед. Ни звука, ни ветерка. Дивизион остался где-то позади. Когда он был еще виден, Руслан ощущал расстояние. Чем меньше становились темные точки за спиною, на горизонте, тем, значит, дальше ушли. А когда маленькие точки исчезли, ощущение продвижения вперед, кажется, кончилось. Вперед посмотришь — застывшие барханы, оглянешься назад — узкая цепочка следов. И сколько ни меси ногами песок, все равно горизонт не приближается.

Руслан шагал быстро. Нагорный, закинув автомат за спину, старался поспевать за ним. Они шли молча. Воздух становился все жарче. Над барханами чуть заметно для глаза дрожало марево.

— Смотри! — Нагорный вытянул руку вперед. — Видишь?

Впереди светила плоская голубоватая полоска, похожая на гладь воды. Руслан кивнул:

— Вижу. Это такыр.

— А может быть, озеро? — Нагорный облизнул губы.

— Ты же сам смотрел карту.

— Карта делалась давно, года два назад.

Руслан покачал головой:

— Такыр. — И добавил: — Дойдем — сделаем привал.

— Идет!

Они прибавили шаг. Но дойти до заманчивой полоски оказалось не так просто. Она, дразня голубым отблеском, не приближалась. Ноги вязли в песке. Сухой воздух затруднял дыхание.

— Она не так близко, как показалось. — Нагорный поправил ремень автомата. — Неужели это не вода?

— Такыр.

— Глина, а так блестит. Как вода.

— Оптический обман.

— Искупаться бы сейчас, а?

Голубоватая полоска стала шире и длиннее. По краям видна была растительность. Нагорный оживился.

— Что это там на берегу?

— Камыш.

— Я тоже думаю, что камыш. Раз вода, значит, и камыш!

Руслан не ответил. Такого словами не переубедишь. Пусть сам увидит.

Чем ближе они подходили, тем сильнее изменялась полоса. Она увеличивалась и темнела. Увеличивалась в длину и ширину. Дальняя сторона стала линией горизонта. А ближняя темнела сквозь редкие заросли камыша.

— Неужели такое озеро топографы бы не заметили?

Они подошли к камышам. Воды здесь, конечно, давно не было. Сухой, выжженный солнцем камыш с хрустом ломался под подошвами сапог.

— Руками не хватай, — предупредил Руслан. — Обрежешься.

Нагорный кивнул:

— Знаю.

Впереди, до самого горизонта, простиралась ровная глинистая площадка. Вид ее производил удручающее впечатление. Выжженная солнцем глина потрескалась. Трещины такие, что в них свободно можно было всунуть ладонь. Над потрескавшейся глинистой площадкой, которую называют такыром, стояло марево. Сухой, раскаленный воздух дохнул им в лицо.

— Как разогретая духовка, — сказал Нагорный. Руслан остановился, осмотрелся, выбирая место для привала.

— Давай сюда.

Не успели они сделать нескольких шагов, как Нагорный схватил Руслана за рукав.

— Змея!

Солдаты замерли на месте. Перед ними была очковая змея — кобра. Длинное туловище ее в одном месте было непомерно раздуто. Видимо, змея недавно пообедала, кого-то проглотила и теперь спокойно дремала на солнцепеке, грелась.

Заметив людей, кобра подняла голову, зашипела. Шея раздулась, стала широкой и плоской. При этом Руслан и Сергей заметили на шее замысловатый светлый рисунок, похожий на очки. Руслан осторожно снял автомат.

Но кобра, видимо, не желала вступать в единоборство. Развернувшись во всю свою двухметровую длину, она быстро поползла в камыши.

Нагорный вздохнул:

— Чуть не напоролись…

— Пообедали бы…

Кобра уползала все дальше и дальше. Ее сильное тело уверенно скользило по сухой земле.