Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

Руслан не хотел думать об этом, но не мог не думать. Он себя утешал, строил радужные планы, но откуда-то сбоку другой голос, холодный и расчетливый, тихо шептал жестокую правду: «Гипсовую повязку, как правило, накладывают при переломах, а у тебя к тому же пулевое ранение, да еще нож всадили под лопатку. Так что будь мужчиной и не тешь себя пустыми детскими мечтами...» О чем бы Руслан ни думал, назойливый голос, противный, как скрип ножа по дну кастрюли, когда счищают пригоревшую пищу, шептал и шептал одни и те же мысли.

Прошлое, с победами на ринге и соленым потом тренировочных залов, отодвигалось назад, становилось историей, частью биографии, которая может никогда уже не повториться. А будущее, неясное, туманное, было неопределенным и пугало своей неизвестностью. Руслан не представлял себе жизни без ринга. Терзаясь и мучаясь, он ждал встречи с врачом, ждал с надеждой и страхом, как ждут вынесения приговора. Что врач скажет? Нет, Руслан не хотел слушать бодрого утешительства. Ему нужна была правда, колючая, неприятная, но правда. Это он и выпалил врачу, едва тот переступил порог.

Хирург был мужчина в годах, с крупным мясистым лицом и большими крестьянскими ладонями. Он посмотрел на Коржавина долгим спокойным взглядом, в котором не чувствовалось ни превосходства, ни доброй насмешки, а скорее можно было прочесть сочувствие и теплоту, и сказал просто, словно говорил не больному, а своему младшему коллеге:

— Ножевое ранение неглубокое, в грудную полость не проникло, повреждены лишь мягкие ткани. Рану обработали, наложили швы. Через пару недель заживет. А вот с рукой дела посложнее. Тут пулевое ранение в плечевую кость. С месяц придется поносить гипсовую повязку. Пока кость не срастется.

— Доктор, а смогу ли я... — у Руслана перехватило дыхание, и он закончил вопрос шепотом, — смогу ли я хоть когда-нибудь снова выйти на ринг?

— Вы хотите, чтобы я сразу ответил?

— Да, доктор.— Руслан весь собрался.— Только правду!

— Все больные одинаковые, — сказал хирург и присел на кровать. — Не успеют попасть в больницу, а уже требуют от врачей категоричных ответов на то, в чем мы еще не вполне уверены.

— Меня не надо утешать!..

— А я и не собираюсь. — Хирург положил Руслану на плечо свою большую теплую ладонь. — И скажу правду. Но только придется немного подождать. Ровно с полгодика. Не меньше. А тогда, если кость хорошо срастется, мы посмотрим рентгеновские снимки и определим.

— Не скрывайте, доктор.

— Молодой человек, я врач, а не гадалка, — строго произнес хирург. — Процесс лечения кости всегда длителен. Восстанавливая нарушенные функции, человек как бы заново учится владеть рукой. Он вроде новорожденного. Ну, а, глядя на новорожденного, разве можно определить, кем он станет: гением или прохвостом, крупным деятелем или домоуправом? — И, улыбнувшись, добавил: — Все впереди. Поживем, увидим. Тут спешить не надо. Важно, чтобы кость хорошо срослась.

Хирург, откинув халат, достал из кармана пачку газет и протянул их Руслану.

— Вы, оказывается, знаменитость! Вся центральная пресса пишет о вас.

Руслан здоровой рукой разворачивал газеты.

Сначала читал сообщение из Ташкента. Там все еще продолжаются подземные толчки. За короткими строчками он видел город, напряженные, задумчивые лица. Трудно там, сложно... Вспоминал знакомых, мысленно бродил по улицам. «Я вернусь, — думал он, — а Женька там навсегда остался... Эх, Женька!» Потом рассматривал каждый фотоснимок, на котором был изображен он, Коржавин, читал статьи, репортажи, и щемящее чувство непоправимой утраты сдавливало грудь, подкатывалось к горлу тяжелым комом горечи. Руслан до боли кусал губы.

С газетных страниц смотрел молодой, сильный, взволнованный боем, уставший, но счастливый солдат. Вот эпизод поединка, когда противники сошлись в ближнем бою; вот момент минутного отдыха: Руслан, откинувшись на жесткую подушку угла ринга, положив расслабленные руки на канаты, слушает наставления тренера; вот самая счастливая секунда — судья на ринге поднял руку Коржавина в знак победы...

Читая газеты, Руслан узнал, что у него имеется свой боксерский «почерк» и «стиль», что бой он проводит в «агрессивно-контратакующей манере», что он демонстрировал «образцы отшлифованной техники» и «блистал тактическим разнообразием», что победы над сильнейшими спортсменами подняли его, Руслана, на вершину отечественного бокса. Журналисты, каждый на свой лад, описывавшие поединок Руслана с чемпионом, единодушно утверждали на страницах газет, что на большом ринге появилась звезда «первой величины», «мастер экстракласса». В военной печати делали упор на армейскую службу рядового Коржавина, рассказывали о его походе в песках, за что был недавно награжден медалью «За отвагу». В других газетах расписывалось житье-бытье Коржавина в Москве, работа токарем на заводе имени Владимира Ильича, а «Комсомольская правда» опубликовала очерк. В нем написали и о том, как однажды, будучи подростком, Руслан переплыл Москва-реку и «ласточкой» прыгал с дерева в водоворот.