Георгий Свиридов - Победа достается нелегко

— А как тот солдат из конвоя?

— Петруня? Наследующее утро скончался, товарищ полковник. Не приходя в сознание… Говорят, хороший солдат был, исполнительный… На старшего конвоя наложили взыскание. Да разве наказаниями исправишь положение?

— Можно предположить, — сказал Башметов, — что вчерашнее ограбление кассира в универмаге дело рук Овсеенко.

— Вы меня опережаете, товарищ полковник. Фотоснимки Овсеенко и других преступников я показал кассирше. Она опознала Овсеенко. Это он, говорит, наставил на меня пистолет и потребовал выручку…

Башметов задумался, несколько секунд вертел в руках карандаш, потом приказал:

— Размножьте фотографию Овсеенко и разошлите во все райотделы, нашим опергруппам, участковым и штабам добровольных дружин. Ознакомьте с нею воинских патрулей. Черный Зуб — гнилой зуб. Мы должны немедленно его вырвать!

— Будет сделано, товарищ полковник.

— А теперь продолжайте.

— За истекшие сутки в городе произошли следующие события… — начал начальник уголовного розыска свой очередной утренний доклад.

Башметов внимательно выслушал Садыкова. Обыкновенные, рядовые события, какие происходили и до землетрясения в городе с миллионным населением: угнали одну легковую автомашину, две квартирные кражи, в парке Победы и на «Комсомольском озере» пять обычных ограблений — у граждан сняли часы, отобрали деньги; задержаны восемь хулиганов и пять спекулянтов, двадцать два пьяницы доставлены в вытрезвители.

Башметов сопоставил сведения с прошедшими сутками и, анализируя их, не без удовольствия отметил, что преступность по сравнению с тем, что было до землетрясения, несколько снизилась. Видимо, сказалась напряженная работа всех звеньев милиции и активная поддержка населения. Это не могло не радовать.

Но Башметов понимал и другое. В первые дни после землетрясения горожане проявили сплоченность и самодисциплину. Надолго ли удастся сохранить боевой дух дружбы и взаимовыручки? Жизнь под открытым небом, в палатках, где все неблагоустроенно, — далеко не рай. Землетрясение не прекращается. Толчки и днем и ночью. Пусть слабые, но и их вполне достаточно, чтобы нервировать людей и расширять щели в аварийных домах. Самое трудное — впереди. О ташкентском землетрясении сообщили по радио и опубликовали в центральных газетах. Отовсюду поступают добрые вести: города и республики протягивают Ташкенту руку помощи. Но не исключено, что вместе с потоком добровольцев-строителей в пострадавший город хлынут любители легкой наживы, уголовники… Впереди много работы, ох как много…

Свои мысли полковник высказал вслух.

— Думаю, вам нужно обратиться к ташкентцам по радио и телевидению, — закончил Башметов. — Расскажите правду о трудностях. Одновременно покажите фотографию Овсеенко. Уверен, смотреть и слушать будут не только честные горожане, но и темные личности, кто мечтает, как говорят в народе, отхватить кусок сладкого сала от курдюка чужого барана. Это будет своего рода профилактика. Предупредите, что за воровство и мародерство будем карать по всей строгости закона.

Садыков открыл папку, вынул лист, исписанный крупным почерком, и положил перед Башметовым.

— Нужные мысли, говорят в Фергане, летают в воздухе, как голуби. Я тоже об этом думал — и вот статья. Посмотрите, — сказал Садыков. — Только я рассчитывал, что ее прочтет диктор.

— Выступить должны вы. Именно вы! В полной форме, при всех наградах. — Полковник взял исписанный лист. — А с текстом я ознакомлюсь сейчас же. Договорились?

Раздвинув полог палатки, вошел начальник городской автоинспекции Станислав Петрович Урбанов, высокий, грузный, рано располневший.

— Салям, товарищи! Простите, срочное дело. Хорошо, что и вы здесь, Сулейман Садыкович. — И развернул на столе Башметова карту города, испещренную красными, синими и зелеными стрелами и многочисленными автодорожными знаками. — Вот эти улицы центра лишены тротуаров, и люди ходят по проезжей части. — Урбанов, водя указательным пальцем по карте, говорил обстоятельно, и его сильный, зычный голос был, наверное, слышен в соседних палатках, — Тут палаточные городки, и мы закрыли движение. Для транспорта оставили вот эти магистрали… А здесь будет одностороннее движение… Автобусные маршруты пройдут по этим улицам…

Перед въездом в город колонна армейских вездеходов остановилась. Солдаты дружно выпрыгнули из машин и, разминая затекшие ноги, толкались. Коржавин и Зарыка, схватившись за руки, закружились на асфальте.