Виктор Литовкин - Удержать высоту

Вот и колючая проволока впереди гранитных надолб, острыми зубцами, словно гребенки, торчащая из сугробов. Лейтенант насчитал ее пять рядов перед дотом № 006. Она была на металлических, заделанных в бетон кольях высотой почти полметра.

Не меньше ее было перед другими дотами, которые, чувствовалось по всему, связаны между собой системой оружейного и пулеметного огня. На подступах к проволоке и надолбам наверняка, как это делалось и в других местах, минные поля.

«Да-а, — невесело подумал Петр, — прав командир полка: за здорово живешь такую полоску не проскочишь даже на танках. Тут и черт ногу сломит».

Но с другой стороны, надолбы сейчас надежно прикрывали его от снайперов. Шутов привалился спиной к валунам, расстегнул планшетку. Отсюда, как из-за бруствера, просматривались боковые грани дота с выросшими на нем сосенками. Впрочем, граней как таковых обнаружить не удавалось. Бетонный колпак опускался в снег под сорокапятиградусным углом, словно козырек, на котором ни зацепки, ни щелочки. Взять такой снарядом очень не просто, трудно найти такой угол атаки, чтобы вонзить снаряд в наклонную плоскость. Хотя нет. Есть одна тоненькая полоска, бегущая вдоль земли и вдруг пропадающая через каких-то полметра. Трещина?

Лейтенант пристально, до рези в глазах, всмотрелся в нее. Нет, это не трещина в бетоне, а броневой щит, плита, прикрывающая до времени бойницу. Вот и краска слегка облупилась на заклепках, да и кронштейны, на которых она висит, можно различить. Через метр еще бойница. Другая. Третья.

Он быстро набрасывал в блокноте, сжимая не гнущимися от стужи пальцами карандаш, очертания амбразур дота. Но, по правде говоря, мороза не чувствовал. Все его внимание было отдано «ядовитой черепахе», как называли красноармейцы этих мастодонтов — долговременные огневые точки врага, или «миллионники», как с восторгом кричала о них щюцкоровская пропаганда, расхваливая на все лады совершенство инженерных заграждений на «неприступной» линии Маннергейма. По ее словам, такой дот мог выдержать удары до миллиона гаубичных снарядов.

Чуть меньшие бетонные сооружения, знал Шутов по своему небольшому опыту, составлявшие скелет обороны, сердцевину узла сопротивления, растянувшегося на три-четыре километра по фронту и до двух в глубину, прорезанные траншеями, усиленные пулеметными гнездами с бронеколпаками и стрелковыми ячейками, — прикрытые огнем артиллерии и двумя-тремя батальонами пехоты, взять было сложно. Хотя они и разрушались после нескольких точных ударов и разрывов бетонобойных снарядов 152-мм гаубиц.

Как поведет себя этот № 006, он не представлял. Судя по выросшим над ним деревьям, по количеству надолб и проволоки на подходах, этот «гриб», как и № 0011, самый крупный. Толщина стен тут наверняка больше двух метров армированного железобетона. Если в обычном, в три-четыре этажа глубиной, находилось до ста человек с прекрасно оборудованной казармой, кухней, офицерскими комнатами, коридорами, машинным залом, электростанцией, складами боеприпасов, с несколькими артиллерийскими орудиями в бойницах и пулеметами, то что может оказаться здесь?

Пара небольших выступов на самой макушке дота, догадался он, не дымоходы и не вентиляционные лючки, а прикрытые сейчас от посторонних глаз места для стереотрубы или дальномера. А такой новейший оптический прибор не могли поставить на второразрядное оборонительное сооружение. Так что задачка им досталась не на четыре действия арифметики, и без высшей математики здесь, пожалуй, не обойтись. А точнее, не обойтись без тончайшего расчета и смекалки…

«Что, если попробовать врезать по доту из 203-мм гаубицы уже сейчас, — подумал он, — испытать этот бетон на прочность с закрытой огневой позиции? Не получится. Вытащить орудия на прямую наводку и бить из них только по амбразурам?»

«Но сейчас это вряд ли возможно, — возразил он сам себе. — Начать методичный обстрел дотов — значит раскрыть замысел главного удара. Противник сразу же смекнет, сосредоточит на участке прорыва много сил, и тогда потери, потери… Так не пойдет».

«А может, «сочинить» прямую наводку в самый канун прорыва, чтобы враг и опомниться не успел? — осенила его догадка. — Только вот сумеют ли огневики за время артиллерийской подготовки подавить эти доты, разбить их?» — вкрадывалось сомнение.

Но мысль о прямой наводке казалась ему настолько верной, что уступать ее каким-то опасениям, поддаваться им не имело смысла.