Иван Семин - Сталинградские были

— Как, Тихон, сдюжат наши?

— Должны, — помедлив, отозвался тот. — Ширина улицы там вроде небольшая. Один бросок — и…

Ширина улицы действительно была невелика, но преодолеть ее оказалось трудно.

Советские артиллеристы дважды обрабатывали немецкий опорный пункт, выпустив по дому не один десяток снарядов. Однако как только пехотинцы поднимались на штурм, противник снова встречал их потоками пулеметного и автоматного огня. Гитлеровцы использовали тактику советских бойцов: начинала работать наша артиллерия — они залегали в блиндажах и щелях за домом. Но стоило умолкнуть орудиям, немцы тотчас занимали свои места, и опорный пункт снова ощетинивался огнем. Гитлеровцы стреляли из окон и дверей, из специально проделанных амбразур, из снарядных пробоин. Били простыми и разрывными пулями, минами, гранатами. Пускали в ход огнеметы…

К Волге потянулись раненые, контуженые. Они шли в одиночку и целыми группами, черные от пыли и копоти. Один из них, с окровавленной головой и рукой на перевязи, подошел к саперам. Облизывая сухим языком запекшиеся губы, он попросил воды.

Парфенов схватил котелок и сбегал к родничку, струившемуся из-под обрывистого берега. Раненый жадно припал губами к краю котелка и долго пил, не переводя дыхания. Потом глубоко вздохнул, возвратил котелок, полез в карман за кисетом. Макаров подал ему свою аккуратно скрученную цигарку.

— Ну как там, браток? Плохо? — спросил он.

— Сначала все ладно шло: и накапливались хорошо, и приготовились как надо — всем сердцем приготовились. Поднялись тоже дружно. А он как ударил, прямо в жар кинуло. Тут еще танки подошли. Головы поднять не дают. И огнем, и гусеницами…

— Эх, чуяло мое сердце! — горестно воскликнул Макаров. — Нешто пехоте одной с таким делом справиться…

— Вас там не было, кротовая порода! — вспылил вдруг раненый.

Он обиженно бросил недокуренную цигарку и зашагал к Волге, громко чертыхаясь и потрясая в воздухе кулаком здоровой руки.

— А ведь он прав! Хоть в сердцах бросил, а, ей-богу, прав! — взволнованно сказал Макаров. — Кому-кому, а нам, саперам, обязательно надо быть там.

Лицо его оживилось, темные тени, сгустившиеся вокруг глаз от недосыпания, словно осветились. Постояв немного, сержант круто повернулся и почти бегом направился к землянке командира взвода.

Лейтенант Кушев собирался идти с докладом к командиру роты, но, увидев Макарова, остановился.

— Вы ко мне? — спросил он сержанта.

— Так точно, товарищ лейтенант. Разрешите обратиться по служебному вопросу.

— Пожалуйста, только покороче, — ответил Кушев, не совсем довольный задержкой.

Макаров, будто не замечая нетерпения командира взвода, помедлил, подыскивая слова, а потом веско и обстоятельно начал выкладывать свои мысли:

— Пехота нас ругает и правильно делает. Вот я читал о том, что инженерную науку русские войска еще при взятии Казани применяли и при Севастопольской обороне…

— Я вас не понимаю, сержант Макаров! — перебил его Кушев. — Инженерная наука у нас в почете и применяется очень широко. Кому-кому, а вам, саперу, это больше других известно.

Макаров несогласно покачал головой.

— Применять-то применяем, а иной раз и забываем кое о чем.

— А именно?

— О подкопе.

— Вот оно что! — протянул лейтенант. — Средство это действительно древнее. Только в современных боях в нем нужды нет.

— Как же это так нет? — удивился Макаров.

— Очень просто: сейчас такие задачи решает артиллерия, авиация.

— Задача задаче рознь, — не сдавался Макаров. — А ежели по условиям местности и артиллерия не помогает, тогда как? Вон мы почитай три недели крутимся возле одного дома. Людей положили сколько. Артиллерии тут особого простора нет. Немцы во время обстрелов по щелям прячутся, не выкуришь их никак… Надо пойти к командиру полка и доложить: так, мол, и так, есть предложение сделать подкоп…

— Напрасно вы, сержант, живете временами Казани и Севастополя. Новую тактику надо осваивать, — усмехнулся лейтенант.

Он поправил на боку планшетку, хотел было идти к командиру, но сержант преградил ему дорогу. Посмотрев искоса на густой чуб лейтенанта, лихо выбивавшийся из-под пилотки, Макаров заговорил:

— Разве ж я против новой науки? Я про другое. Новое осваивай, но и от того, что в старом нам на пользу, тоже отрекаться не след. Вот я вам такой случай, товарищ лейтенант, расскажу. Разросся у нас в колхозе на семенном огородном участке хрен. Никто его там не сажал, сам вырос. Глушит все вокруг, и ничего с ним не поделаешь. Пошли мы за советом к агроному. Так, мол, и так, помогите нам хрен вывести. Задушил, проклятый. Дергать начнешь — отрывается, копать — не докопаешься. Длиннющий очень… Агроном был молоденький, шустренький, вроде… — Макаров запнулся, но продолжал: — «Подпашите», — говорит агроном. «Пробовали, — отвечаем. — Перережешь его на куски, а эти куски сами расти начинают. Еще больше места заполоняют». Не поверил агроном. Пошел сам на огород. Долго возился. И лопатой пробовал, и плугом — ничем того хрена не возьмешь. Шел мимо старый дед. «Эх, — говорит, — милые, да что же вы силу зря тратите?» Взял ножик, срезал у хрена верхушку, выдолбил ямочку, а в ямочку соли насыпал… И что бы вы думали? Через три дня каюк хрену пришел… Вот тебе и дедовские способы! При случае и они пригодиться могут. Выкопаем под дом ямочку, заложим вместо соли взрывчатку и…