Вадим Пеунов - Об исполнении доложить

Что ж, он меня убедил, и я ему поверил.

— Мы вам поможем. Но путь в люди предстоит не из гладких. Не отступите?

— Сдохну черной смертью, Надя могилу обойдет стороной… А умру человеком — останусь в ее душе!

— Вам, Прохор Демьянович, надо вернуться к немцам и тем послужить Родине.

Он усомнился:

— Не простят смерти Филиппа Андреевича.

— Когда во всем разберутся — еще наградят, — отвечаю ему. — А пока переправим вас в ростовскую тюрьму. Трибунал приговорит к расстрелу. В подтверждение вашей «стойкости» составим протоколы допросов и оставим чухлаевские контейнеры.

— Я согласен, — ответил он на мое предложение. — Только получилось бы. Без толку умирать мне теперь нет резона.

Пришло время расставаться с семейством Сугонюков. Надежда зазвала меня к себе.

— Садись!

Я сел. Она долго рассматривала меня. И запылало от того пристального взгляда мое лицо, чувствую — горят щеки, будто снегом натертые.

— Засел ты в моей душе крепче, чем Филипп Андреевич в молодости. Я тогда была глупой, увидела в нем свою девичью революцию, — пояснила Надежда. — А тебе говорю это сейчас потому, что думаю: больше не свидимся. Ежели и свидимся, то ты должон забыть все мои теперешние слова. Ну, поцелуй на расставанье.

Смущенный, я чмокнул ее в щеку. Надежда обиделась.

— Как покойницу! А ну, обними, чтобы кости захрустели, чтобы то твое объятие жило во мне до конца жизни.

Я обнял ее.

— Хватит. Не железная. А хода моему чувству нет, — Она еще раз глянула на меня и отпустила: — Иди.

Надо было что-то сказать ей о Сугонюке, но все хорошие слова о нем в моих устах сейчас прозвучали бы неискренне, обидели бы Надежду.

На рассвете явился со своими людьми капитан Копейка. Он окружил двор Сугонюка, вызвал в качестве понятых председателя сельсовета и секретаря. Обыск длился часа два.

Столпились александровские жители напротив приоткрытых ворот колхозного пасечника, обсуждают невиданное.

— Прохор-то — шпион!

— Да и Надежда под его дуду плясала.

О всех событиях, происходивших в доме и во дворе, сельские кумушки тут же узнавали каким-то непонятным образом и быстро разносили вести по селу:

— Радио в улье прятал! С немцами вел переговоры. Вот тебе и Прохор Демьянович!

По нашей договоренности, капитан Копейка передал председателю сельсовета все хозяйство Сугонюков, составив подробный акт.

Пока капитан Копейка заканчивал свое дело, мы с Истоминым выехали в условленное место, где приблизительно через час и произошла передача «арестованного» Сугонюка.

Вспоминаю, какая тоска жила в глазах Сугонюка, когда он пересаживался в другую машину, и понять его можно: с этого момента начиналась его новая биография, а в ней — пока еще все неведомое.

На душе было тоскливо. Я расставался с Донбассом. Когда еще сюда вернусь?

До Ростова добрались в четвертом часу. Я надеялся, что Борзов уже вернулся с фронта, и мне удастся переговорить с ним по телефону, поставить в известность о событиях и получить инструктаж на дальнейшее.

Увидев, кто со мной прибыл, Яковлев спросил:

— А где Князев с пленным немцем?

— Разве они не приехали? — удивился я.

— Нет, не появлялись.

Прошло без малого двое суток, как моя эмка выбралась из Светлово. Что же случилось? Если бы авария, то было бы уже что-то известно: или от патрульной службы, или от медиков. Кроме Князева и шофера, в машине находился сопровождающий сержант из взвода оперативной службы. Любой из них, даже тяжело раненный, постарался бы сообщить о происшествии.

Отправили в Светлово радиограмму: «В Ростов не пришла машина с пленным и сопровождающими. Наведите справки».

Капитан Копейка занялся поисками исчезнувшей машины в районе Светлово, а мы с Яковлевым, взяв людей, отправились на проческу лесных посадок, полей и балок, прилегающих к шоссе.

Мог ли Богач совершить побег, справившись с тремя? Не похоже на него: особыми физическими данными не отличался. Применить приемы карате на ходу в машине ему не позволяла теснота. Во время остановки, убежден, Князев полностью придерживался всех правил «Инструкции по перевозке и сопровождению особо важных государственных преступников», то есть приковывал пленного наручниками к себе.

Остатки дня и ночи ушли на бесполезные поиски. Под утро мы собрались обсудить создавшееся положение.

— А если во всем искать не случайность, а преднамеренность? — сказал Яковлев. — Крутой знал марку вашей машины и ее номер, сообщил об этом Креслеру. О том, что вы рано или поздно поедете в Ростов, догадаться было нетрудно. И вот фон Креслер со своими людьми вышел вам на перехват.