Вадим Пеунов - Об исполнении доложить

— Пряхин — интереснейшая личность, — отозвался Яковлев.

— Введи в курс, Борис Евсеевич, — сказал Борзов, — ты с ними обоими работаешь.

— Виталий Истомин — прирожденный чекист, обстрелянный. По характеру — молчун. Двадцать четыре года, не женат. Отец — инженер, работает в Перми, на Мотовилихе. Мать — бухгалтер. Пряхин — второй розенталец, оставленный нами. Война заставила его переоценить всю прошлую жизнь. На фронт ушел добровольцем, в боях проявил себя настоящим солдатом, хотя уже разменял полвека. В Истомина за храбрость влюблен. Недавно исповедовался ему, говорит: «Завинился я перед Русью. Думал угодить богу, а послужил дьяволу. Гложет меня совесть, искал у супостата поддержки против своих же. Такой грех можно искупить только кровью». А в общем-то его участие в розентальском деле было минимальным, он предоставил Архипу Кубченко для любовных дел свою квартиру. Истомин разговаривал с ним. У Пряхина фанатическое желание послужить Родине верой и правдой. Один недостаток: Никон Феофанович о своих чувствах «к супостату» готов оповестить весь мир. А в общем-то Истомин с Пряхиным — интереснейшая пара, — заключил Яковлев.

— Истомин за своего ординарца ручается, — пояснил Борзов. — В боях под Киевом этот бывший батюшка отправил к праотцам не одного гитлеровца. Ходил в рукопашную.

— Для начала не показать ли ему фотокарточки Иванова, Сугонюка и Чухлая? Может, опознает, — предложил Яковлев.

— Давайте попробуем, — согласился я. — Не получится, в крайнем случае, чтобы не повредил делу, отправим его на службу в тыловую часть, возьмем там под наблюдение.

— На фронт рвется, — пояснил Яковлев. — Не однажды говорил об этом Истомину: «Умереть за Отечество — значит, угодить богу».

— Если он знает Иванова, то может стать интересным свидетелем, — высказал я предположение.

Иногда бывает недостаточно задержать преступника, важно заставить его раскрыть связи, выявить сообщников. Профессионального шпиона, каким, по всей вероятности, является Иванов, на испуг не возьмешь. Убедить его в бесполезности игры в молчанку могут лишь факты, а еще надежнее — живые свидетели-сообщники.

Дежурный доложил: «Москва на проводе». Я рванулся в соседнюю комнату, где находился телефон. Состоялся сумбурный пятиминутный разговор двоих взволнованных, разлученных войной людей.

— Так ты в Ростове?

— Пока…

— Удивляюсь, как это ты решился позвонить!

— Согласно распоряжению вышестоящего начальства.

— Значит, не сможешь позднее ни позвонить, ни написать, ни приехать… — Вздохнула и сразу сменила тему разговора. — Все мальчишки из Коськиного класса решили пойти в ремесленное. Я уж и не протестовала: сам с усам, на верхней губе черненький пушок.

— Подари ему мою бритву «Золинген». Отличная сталь. И ремень, на котором правил.

— Предлагают эвакуироваться с заводом на Урал.

— Тебе надо уехать из Москвы…

Поняла, что я хотел этим сказать, замолчала. Слышу — глотает слезы. Я ей:

— Таня! Таня!

А она тихонечко отвечает:

— Прошу тебя, позвони через недельку, у меня решится вопрос с эвакуацией.

— Попробую, но обещать не могу.

— И не надо. Только знай, до твоего звонка — я ни с места…

— Нет, нет, давай договоримся, в любом случае ты — трогай. А я если не позвоню, так напишу.

— По какому адресу?

— Говори, запомню.

— И сама толком не знаю.

— Разыщу.

Догадалась, что я имею в виду Борзова.

— Он и так о нас постоянно беспокоится.

— Передавай ему при встрече привет, — говорю ей.

— Выходит, до свиданья…

— До встречи…

В комнату к Борзову и Яковлеву я вернулся в минорном настроении.

— Моя Татьяна окончательно переквалифицировалась… Завод эвакуируется, а куда — не ведает.

— Пишите ей на Нижний Тагил, — подсказал Борзов.

Оказывается, он был в курсе дел Татьяны и разговор с Москвой заказал для того, чтобы я все узнал от жены.

— Пока вы разговаривали с женой, от капитана Копейки на ваше имя пришла телеграмма: умер Чухлай, — сообщил Борзов, державший в руке небольшой листок сероватой бумаги.

Умер Чухлай… Я все еще был под впечатлением разговора с Таней и не сразу осознал, какие последствия может иметь этот факт. Но уже поселялась в сердце тревога.

— Неожиданное и нелепое исчезновение резидента может навести ведомство адмирала Канариса на мысль, что Сугонюк как агент ведет двойную игру, — сделал вывод Борзов.

Да, в подобной ситуации вполне логично заподозрить, что Сугонюк перехвачен советской контрразведкой или просто польстился на деньги, привезенные Чухлаем. Но в таком случае радиста сразу же лишат доверия. Как же тогда развернутся события, связанные с операцией «Есаул»? Нам удалось нащупать ее базу. Теперь гитлеровская контрразведка изменит свои планы: перенесет события на иное время, в иное место или совсем откажется от десантирования.