Леонид Хомутов - Штурманы

— Спокойствие! — послышался голос Вадова. Он словно подслушал мысли экипажа. — Ждем еще пять минут. Продолжать наблюдение!

Каждый стремился заметить на горизонте черные точки. Шесть, семь, восемь минут необратимо выстукивали часы… Владимир почувствовал — вспотели ладони. Ох, как хочется почесать их. Он потянул перчатки с рук и тут вдруг увидел — слева, откуда-то снизу вынырнул «мессер».

— На малой высоте пришли! Ловкие сволочи! — ругнулся Вадов. — Огня не открывать! Стрелкам не показываться!

Владимир крутил головой по сторонам. «Мессеры» прилипли в 10—12 метрах, чуть выше. Так близко он не видел их никогда. Небесного цвета. Тонкохвостые, как осы. Короткокрылые, с обрубленными консолями. На килях — черная свастика, а на крыльях — кресты с желто-белой окантовкой. На фюзеляже правого — во всю длину извивающийся удав с приподнятой головой. На фюзеляже левого — очковая змея с высунутым жалом. Левый летчик, видимо, ведущий, в коричневом шлеме, в очках — оживленно махал рукой. Потом вытянул ее вперед.

Вадов в ответ кивнул головой: «Согласен, согласен», — и тоже вытянул руку вперед. Немец одобрительно наклонил голову, Вадов выровнял самолет в указанном направлении. «Курс 120 градусов», — отметил в бортовом журнале Владимир и засек время. «Мессеры» пошли чуть сзади и с боков. Так легче расстрелять бомбардировщик в случае неповиновения… Строго по курсу показался густой темно-зеленый ковер леса. Он тянулся на много километров в глубь вражеской территории. «Где же их аэродром?» — думал Владимир, не спуская с «мессеров» глаз.

…Прошло шесть минут полета с «почетным эскортом». Вдруг левый «месс» вышел немного вперед и заложил левый вираж. Вадов послушно выполнил его команду… «Мессер» опустил нос, пошел со снижении. Вадов повторил его действия. Тогда фашист, уменьшив газ, снова занял место сзади бомбардировщика…

Впереди внизу — лесная поляна, похожая конфигурацией на цифру восемь… Неужели это вражеский аэродром? Не может быть! Тут столько раз все пролетали?! Откуда-то сбоку появилось посадочное «Т» из белых полотнищ. Вадов с силой сжал штурвал. Аэродром, выходит, хоть и сесть на нем не так просто. Уж больно мало поле… Но где самолеты? Стоянки? Бензозаправщики!

Владимир, заметив поляну и взглянув на карту, спешно произвел необходимые расчеты.

— Курс 86 градусов! Квадрат 55—3! 9 минут лету! — сообщил Вадову.

— Понял! Но не вижу самолетов. Не иначе покупают…

— Тоже не вижу. Может, замаскированные?

— Идем на посадку, там увидим…

Стрелки высотомера поползли по шкале, сматывая высоту… 200 метров… 150… 100. Замелькали пикообразные верхушки елей, стремительно убегая назад. Поляна росла, надвигаясь на самолет желтым пятном в густой зелени леса…

50 метров! Лес оборвался. Самолетов по-прежнему не видно. А «мессеры» не отстают ни на метр… Владимир всматривался в чащу. Ничего не понять!

20—25 метров. Наверное, стрелки высотомера уже на нуле. Мелькнуло полотно посадочного «Т». Расчет на посадку Вадов выполнил с «промазом». Но к нему, пожалуй, не придерешься. Полянка-то мала. И садится на ней он впервые. Стоп! Что это?.. На опушке леса, укрытые елками и маскировочными сетями, — самолеты противника. Ушаков обрадованно доложил командиру.

— Тоже вижу, — отозвался Вадов.

Оглушительно, с надсадой взревели моторы. Вадов, уходя на второй круг, добавил газ… Пять… шесть… семь самолетов… автоцистерны, грузовики… Верхушки деревьев зубьями частокола неслись к самолету, — Владимир прижался к спинке сиденья, — в последний миг нырнули вниз. И снова вокруг безбрежный лес.

— Сколько насчитал? — не вытерпел Вадов.

— Восемь истребителей и несколько бензозаправщиков!..

— Надо уточнить. Зайдем еще раз. Боюсь, как бы не ложный!

— Действительный! Действительный! — заверил Ушаков. — Я рассмотрел.

В эту секунду снова вровень с кабиной командира с обеих сторон появились «Кобра» и «Удав». «Кобра», повернувшись к Вадову, грозил сжатым кулаком. Вадов согласно закивал головой, затем показал на аэродром и поднял вверх два пальца. «Сяду, мол, на втором заходе…»

«Кобра» тоже поднял вверх два пальца, а затем движением ладони показал посадку. И вдруг нажал на гашетку. Прерывистые ленты огня вырвались из самолета, исчезли вдали. «Учти, не сядешь при втором заходе — расстреляю», — грозила «Кобра». Вадов снова закивал головой. «Мессеры», закончив переговоры, немного отстали. Минуты через три Вадов вывел самолет из последнего разворота, начал снижение.