Леонид Хомутов - Штурманы

— Володька! Иди-ка сюда! — послышался голос второго пилота Родионова. — Вроде аэродром чей-то?..

— Где? — спросил Владимир, влезая в кабину летчиков. Приник к стеклу, вглядываясь за борт. — Ничего не вижу…

— Да вон левее, гляди! Парные огни — красные и зеленые…

Владимир смотрел неотрывно. Наконец его глаза привыкли к темноте, и он увидел цепочку разноцветных огней. Оторвавшись от стекла, вопросительно поглядел на пилота.

— Аэродром. Что будем делать?

Сидевший неподалеку радист Коля Петренко, услышав его слова, сорвался с места.

— Где? Дайте погляжу!

— Как думаешь, чей? — встревожился Родионов.

— Фашистский, чей же больше?!..

— А если наш? Линию фронта перелетели?

— Полчаса еще до нее.

— А ты того? Не заблудился? — сказал Сашка и рассмеялся, словно ему на самом деле было смешно.

— Тебе давно пора знать, что я ни разу не блудил, сколько с тобой летаю. А вот ты в самом деле «не того», раз не знаешь, что не прошли еще линию фронта. Почему не ведешь ориентировку?

— Не лезь в бутылку. Я же пошутил, — с глухим раздражением оправдывался Сашка.

— Ребята! Самолеты взлетают! — не поворачиваясь, крикнул Николай.

Ушаков с Родионовым уткнулись в стекла. В темени хорошо было видно, как по полю гуськом двигались треугольнички огоньков: белых, красных, зеленых. «С включенными аэронавигационными огнями взлетают, — подумал Ушаков. — Считают себя в глубоком тылу, в безопасности, гады…»

Решение пришло мгновенно.

— Влево 30! — скомандовал он Александру, продолжая наблюдать за аэродромом. — Рассчитаемся за командира…

— Ты что?! С ума сошел! — Родионов от волнения даже привстал с сиденья. — Умереть торопишься?

— Ударим внезапно — успех обеспечен. Крути штурвал, говорю!

— А что?! — повернулся к ним Коля. — Столько «хейнкелей» наломать можно!

Сашка зло оборвал его:

— Марш на место, товарищ сержант! И впредь не вмешивайся в разговор офицеров!

Гнев Сашки объяснялся просто. Было обидно, что не он первый предложил само собой напрашивающееся решение. Да и, честно говоря, не хотелось рисковать. Тем более, когда командует этот проныра Ушаков, хотя в случае гибели командира экипажа им автоматически становится второй пилот.

— Чем ударишь-то? Может, х-хряпнешь кулаком?! Бомб-то нет! Или хочешь повторить Гастелло?

— Из пулеметов расстреляем! — невозмутимо ответил Владимир, садясь в кресло командира. — Бомбардировщик-то у нас какой? Сплошной огонь!

— А если истребители нападут? Чем отбиваться будем? Чем?

Не отвечая, Владимир «дал» левую ногу и повернул штурвал в ту же сторону.

— Ты что делаешь?! — вскакивая с сиденья, заорал Родионов. — Самоуправничаешь?! Я как командир запрещаю тебе это делать! Я отвечаю за сохранность самолета и безопасность экипажа!

Владимир, пилотируя самолет, казалось, не слышал выкриков Сашки. Включив СПУ — самолетное переговорное устройство, — он громко, раздельно произнес:

— Экипаж! Как старший по званию, кораблем командую я — старший лейтенант Ушаков! Требую выполнять все мои указания! Стрелок! Ваня? Ты слышишь меня? Приготовься открыть огонь по моей команде! Все время держи со мной связь! Будь на подслушивании! Следи за воздухом! Понял? Молодец!..

Сашка, все еще полустоя, не унимался:

— Мы свое задание выполнили! Нам это ни к чему! Славы захотелось?! Я как командир не разрешаю идти на смерть! Не выполнишь мое приказание — пойдешь под трибунал!

В глубине души Родионов понимал, что не прав. Но, как всякий человек с самомнением, спорил не ради истины, а чтобы любой ценой доказать свою правоту.

Владимир говорил четко, словно вдалбливал тупому ученику:

— Наше задание бить фашистов всегда и везде! — и уже специально для Сашки, повернувшись и наклонившись к нему, с придыханием, чуть не шепотом: — Запомни! В армии командует не тот, кто наглее! А тот, кто по должности или званию старше! А теперь садись за штурвал — и ни звука!

Он толкнул Сашку в кресло.

— А пикнешь, пойдешь под трибунал за невыполнение приказа!

— Правильно, командир! — подал голос Коля Петренко. — Нечего с ним церемониться! Самозванец! А еще командует!

— Всем соблюдать полнейшую тишину и внимание! Радист! В переднюю кабину к пулемету! При появлении самолетов — докладывать мне!

Отжав штурвал, Владимир повел самолет со снижением. Убрав газ и приглушив рокот двигателей, он рассчитывал войти в круг над аэродромом незамеченным.

Вот второй разноцветный «треугольник» пошел на взлет. Жаль, что нет бомб. Хоть бы парочку «соток»! С земли ни одного выстрела. Увлеклись взлетом? А может, принимают за своего? Что же это за аэродром?