Леонид Хомутов - Штурманы

По выработавшейся привычке Владимир, непрерывно наблюдая за землей, также внимательно следил и за небом. В который раз он замечал в вышине осиные силуэты чужих истребителей. Вчера при выработке плана полета именно он предложил, правда, робко, идти к цели на предельно малой высоте.

Вадов тогда, сощурившись, вскинул на Владимира свои карие глаза и, заметив растерянность и смущение на лице штурмана, успокоил:

— А что? Дело говоришь! Молодец! Вон и бомбы усовершенствовал.

Впереди мелькнула, искристо блеснув льдом на солнце, широкая дуга реки, протянувшейся от горизонта поперек курса. «Точно чешем», — довольно подумал Владимир, ставя карандашом крестик на карте, и выключил секундомер. Он машинально повернул голову направо, где за тремя сотнями километров на севере находилась злосчастная переправа.

Дав Вадову курс на НБП — начало боевого пути, — Владимир уточнил ветер, данные на этап, сообщил их командиру. Все шло пока прекрасно! Если бы и дальше так… Но вокруг моста в радиусе десятков километров — зона ПВО: сотни стволов пушек и пулеметов день и ночь глядят вверх. На разных высотах барражируют истребители. Чтобы преодолеть ПВО, еще вчера решили выходить на цель с северо-запада, с тыла противника. Перед самой целью сделать «подскок», прицелиться, сбросить бомбы и снова на бреющем уйти домой.

До НБП — большого продолговатого озера — тоже дошли без происшествий. Правда, снизу, с земли, дважды протягивались к самолету цветные пунктиры, но оба раза с опозданием позади хвоста.

— Разворот! — сказал Владимир, выждав, когда самолет оказался над южным берегом озера. — Курс 135!

— Есть 135 градусов! — отозвался Вадов. — Стрелки! Усилить наблюдение! Приготовиться к отражению истребителей!

После разворота Владимир, убедившись в точном выдерживании курса, установил угол прицеливания и сброс бомб «серийно». Если точно выполнить боковую наводку, то можно всеми бомбами угодить в мост. Километровая длина цели почти исключала перелет или недолет. Главное — точно выйти на мост.

Он в последний раз спешно измерил «снос» самолета, как вдруг в нескольких местах леса запульсировали разноцветные язычки. Бомбардировщик оказался в огненной ловушке. Справа, слева, впереди, сзади резали небо смертоносные струи. «Засекли! У цели плотность огня возрастет в десятки раз!» Все новые и новые дрожащие языки огня возникали внизу. Будто сам самолет высекал их, задевая животом землю. Два-три раза хлестко, точно градом, ударило по обшивке. «Нет, нас так собьют! Надо маневрировать по курсу!» — подумал Владимир и сказал об этом командиру.

— А я уже маневрирую! — откликнулся Вадов. — Разве не чувствуешь?

И действительно, Владимира прижало сперва к правому борту, а потом потащило влево. Бомбардировщик, петляя, летел к цели. На бреющем над самыми верхушками пронеслись «мессершмитты». Огонь внизу стих. Немцы боялись попасть в свои самолеты. Но, не заметив бомбардировщика, те исчезли за горизонтом. Снизу снова забушевал огонь.

«Вот тебе на! А говорят и пишут, что «мессеры» боятся малой высоты», — думал Владимир, провожая взглядом вражеские самолеты.

До цели оставалось четыре минуты.

— Набор! — скомандовал Владимир, увидев впереди изгиб железной дороги.

— Вправо 10! Иди строго по железке! Не сворачивай ни на градус! Боевой!

— Есть боевой! — ответил Вадов.

Земля начала проваливаться куда-то вниз — бомбардировщик стремительно набирал высоту. Впереди за лесом, около горизонта, заблестела река. Черной стрелой перечеркнул ее мост. Владимир, забыв про трассы, плясавшие перед носом кабины дрожащей огненной сеткой, припал к прицелу. Он сейчас и не замечал, что все пространство до самой реки, словно новогодняя елка, разукрасилось мигающими огоньками, каждый из которых извергал в самолет раскаленный свинец.

— Высоту набрал! Иду по горизонту! — глухо проговорил Вадов.

— Вправо три! — скомандовал Владимир и, наконец, загнав мост в перекрестие, довольно добавил: — Так держать! Так держать! — И, потянув рукоятку, открыл люки.

Самолет, будто ударившись о невидимую стену, затормозил. Послышалось шипение, перешедшее в хрипяще-фыркающий звук, почувствовалась вибрация, похожая на дрожь большого животного.

Владимир, положив руку на боевую кнопку, правой вращал рукоятку прицела, удерживая середину моста в перекрестии. «Лишь бы успеть сбросить!» Он уже отчетливо видел дугообразные полукружья пролетов, когда наступил момент сброса. Энергично давнул кнопку и припал к стеклу: мост всей своей громадой «наскочил» на самолет и, молниеносно мелькая фермами, помчался назад.