Иван Стаднюк - Следопыты. Повесть

Впрочем, не столь уж мелкое дело, на которое идет штабной офицер армейской разведки со своей небольшой группой. Шутка ли - перед самым наступлением армии генерала фон Буша оставить без боеприпасов дивизию русских, на участке обороны которой намечен прорыв! Обер-лейтенант Герлиц хорошо это понимает. Понимает и то, что многое может сделать подчиненный ему - опытному разведчику- отряд агентов. Он держит сейчас этот сколоченный армейской разведкой отряд на «боевом взводе», обучает его действиям в условиях лесисто-болотистой местности, где все дороги в расположении русских перекрыты контрольно-пропускными пунктами. Еще неделя, другая, и Герлиц двинет свое тайное войско через линию фронта, двинет после того, когда сам еще раз на месте изучит обстановку, пройдется по тылам советских дивизий, соберет нужные сведения. Быстрее бы только встретиться с лейтенантом Финке. Жаль, что не очень он проявил себя в последней операции.

При воспоминании о Финке в груди Герлица шевельнулось приятное чувство. Они - старые друзья, однокашники,- как говорят русские. Вместе учились в окружной школе Адольфа Гитлера в Брауншвайде, куда попали с первым же набором в 1934 году. Потом несколько лет провели дома, в родном городишке Хенау, где под строгим тайным контролем и наблюдением проходили курс «практического обучения жизни».

«Практическое обучение жизни»,- думает Герлиц и ухмыляется. Он покосился на небольшое квадратное окошко кабины, за которым невидимо проносилась густая темень ночи, прислушался к размеренному шуму моторов самолета и погрузился в воспоминания.

Тогда они были совсем юные. Что то были за годы! Ночные шествия с горящими факелами по улицам, лихие, чеканные, как ступеньки лестницы, песни, праздничные парады в коричневой форме. Карл Герлиц и Ганс Финке делали все, чтобы оказаться пригодными для «специальной работы», чтобы попасть, наконец, в «академию» шпионов, дающую право на жизнь, полную невероятнейших приключений. Но отбирались в эту «академию» далеко не все, кто окончил окружную школу Адольфа Гитлера и кто прошел курс «практического обучения жизни». Нужно было проявить себя способным к агентурной работе. И Герлиц с Финке «проявили» эту способность совершенно неожиданно для себя.

В один весенний день по городу пронесся слух, что умерла одинокая старая Гертруда. На первый взгляд ничего в этом необычного не было, но в городе все достоверно знали, что Гертруда - врожденная ведьма. Поэтому при жизни старухи дом ее, стоявший на самой окраине, среди небольшого сада, ночью обходили с чувством страха. А когда она умерла, даже днем немногие решались пройти мимо.

В Хенау бытовало поверье, давно завезенное немцами из русского плена: если умирает врожденная ведьма, наряжать ее для погребения должны женщины, которых она обучила своему ремеслу. И разумеется, не нашлось таких женщин в городишке. Боясь бросить на себя тень, никто, даже соседи старой Гертруды, не хотели взять на себя хлопоты о похоронах. Пришлось вмешаться местным властям. Бургомистр Хенау почтенный Мейер поступил очень благородно. Он пригласил к себе свою тещу- древнюю старуху - и еще двух пожилых женщин и поручил им сделать все, что нужно по обычаю.

И ходило еще такое поверье: ведьма через некоторое время после смерти должна подняться, посмотреть, кто ее снаряжает в последний путь, и сказать какое-то заветное слово.

Юным Карлу Герлицу и Гансу Финке очень хотелось посмотреть, как будет вставать со смертного одра старая Гертруда. Когда стемнело, они забрались в ее двор и сквозь окно начали наблюдать, что делается в доме.

Карл помнит все до мельчайших подробностей. Гертруда лежала на столе. По комнате ходили старухи, наводя порядок. Потом две из них улеглись спать, а третья села у стола и начала читать молитвенник. Наконец, и она задремала.

Долго сидели Карл и Ганс под окном. Надоело. Уже решили было уходить. И вдруг Карл хихикнул.

- Чего ты? - спросил Ганс.

- Давай сами поднимем ведьму,- предложил Герлиц.

Тихо, как воры, пробрались они в комнату, без труда поставили на ноги закостеневшее тело старушки и пристроили под руки ей две палки. Убедившись, что покойница прочно стоит на столе, выскользнули во двор.

А на второй день… Обер-лейтенант Герлиц сотрясается от смеха. Он вспоминает, что было на второй день.

Утром к дому Гертруды подъехал бургомистр Мейер, а через минуту белый как Утенка выскочил оттуда и что было духу побежал прочь.