Евгений Воробьев - Незабудка. Маленькая повесть

Со смутным чувством обиды она вспомнила майора медицинской службы, с которым прожила зиму в блиндаже. Право же, она не слишком словоохотлива, тем более не болтлива. Но, когда однажды она осталась с тем майором наедине, ей мучительно захотелось поговорить всерьез о самом главном в жизни, то есть о самой жизни, не только сегодняшней, но и завтрашней. Она так нуждалась тогда в совете, хотя бы в участии, ей так нужен был вдумчивый слушатель, которому не безразлична ее судьба. А майор спросил позевывая: «Ну, о чем еще говорить? Мы уже давно обо всем переговорили». Как это так - обо всем переговорили? Тяжко быть одинокой в одиночестве, но еще тяжелее, когда ты одинока вдвоем. И Незабудка подумала с волнением, что если бы жизнь была милостива к ней и не разлучила с младшим сержантом, у них всегда было бы что сказать друг другу, они никогда не переговорили бы обо всем, им никогда не было бы вдвоем скучно на белом свете…

Ей очень хочется спать, и, конечно, она заснула бы, если бы была уверена, что увидит младшего сержанта во сне. Но она такая невезучая, она так редко видит хорошие сны! Сердцем она понимала, но рассудком понять отказывалась - значит, еще не прошли сутки, как младший сержант заговорил с ней на том берегу! Какая же волшебная сила отодвинула вчерашний рассвет на такое огромное расстояние от сегодняшнего дня?!

Вечерняя беседа там, на берегу, родила в Незабудке поток мыслей. Она сделалась умнее, сильнее, добрее, богаче - старше и одновременно моложе, чем была вчера. Досадно, не сказала младшему сержанту многого, что хотелось сказать. Но ведь эго можно исправить! Они оба живут на белом свете, у них вперед.! жизнь, и эта новая для нее жизнь только началась! Боязно подумать, что она могла умереть, не прожив этого вечера на берегу Немана. Не услышать того, что услышала! Не испытать того острого счастья, какое пронзило ее, когда он заглянул ей в самую душу, когда целовал руки! Не поразмыслить над тем, на чем младший сержант заставил ее сегодня размышлять! Не обратить взгляда в завтрашний день! Не ощутить незнаемой прежде доброты, нежности, доверия, страстной жажды счастья!

Она поняла, что еще не ощутила этих высоких чувств в полной и богатой мере, которая отпущена любящему сердцу. Да, сегодня она влюбилась в жизнь…

И ей стало заново и невыразимо жаль свою фронтовую подружку Лиду, убитую под Витебском, и других подружек из санитарной роты еще и потому, что они погибли, не пережив всего того, что. она сама пережила сегодня, словно те девушки умерли не родившись…

Он устроился на ночлег в своем окопчике - положил голову на песок и ухом прижал наушник. Как только его вызовут - проснется. «Сирень» долго молчала, затем на том конце провода послышался голос Незабудки. Что за наваждение? Он вслушивался изо всех сил, но ничего не мог разобрать. Смысл слов оставался неясным, но он слышал сердцем какие-то прекрасные, неземные слова.

В ушах загрохотало. Наотмашь ударил по лицу горячий, пропахший горелым порохом воздух, и сонливость как рукой сняло…

Позже солдаты притащили откуда-то катушку с трофейным проводом; ее сняли с убитого немецкого телефониста. Катушка с проводом - да ведь это же целое богатство! Метров семьсот пятьдесят - восемьсот, никак не меньше. Младший сержант уже, не раз перебирал руками, сматывал и разматывал этот трофейный провод в гладкой цветной оплетке. Сейчас не разобрать, какая оплетка у провода - желтая, синяя, зеленая или пунцовая - это не играет никакой роли. Значительно важнее, что провод совсем целехонький, ни единого сростка!

А кроме того, наконец-то с восточного берега в помощь младшему сержанту переправился линейный надсмотрщик, он заменит раненого Новикова. Новый помощник срастил провод с трофейным. Значит, младший сержант может двинуться вперед, к Дородных. А в затишке под обрывом останется его помощник, здесь будет контрольный пункт.

Ночь напролет между берегами совершала навигацию надувная лодка. Привезли одежду, каски и вещмешки, брошенные пловцами на том берегу. Переправились санитары, они прибыли к берегу под начало Незабудки. Вместе с линейным надсмотрщиком добрался старшина, он приволок два термоса и канистру. В той канистре аппетитно булькал «продукт номер шестьдесят один»; в переводе с интендантского на русский язык этот продукт именуется водкой.

Но младшему сержанту недосуг было ждать, пока старшина накормит его обедом на рассвете и попотчует водочкой. Можно ли засиживаться под кручей, если «Незабудка» так нужна впереди? Он собрался в дорогу и только в эту минуту вспомнил - у него же на плечах плащ-палатка! Она сразу показалась тяжелой.