Виталий Мальков - В пекле огненной дуги

— Правильно большевики во главе с Лениным сделали, что революцию совершили, — как-то сказал отец. — А то все эти капиталисты и помещики совсем зажрались и с народа три шкуры драли, хапуги и мироеды… А теперь у нас в стране все равны и нет никаких эксплуататоров. Пока, конечно, государству тяжело. Это понятно, разруха и всё такое… Но ничего, со временем всё наладится, и заживём по-настоящему… Коммунизм построим, на зависть всему миру…

— Батька, а что такое коммунизм? — спросил Санька, услышав незнакомое, непонятное слово.

— Коммунизм? Это, сынок… — Отец задумался, соображая, как лучше объяснить. — Это такое общество, в котором все равны и всё общее, где нет никакой частной собственности и эксплуатации, и потому не нужны деньги. В этом обществе всё устроено справедливо и каждый человек сам решает, что ему делать и какую пользу приносить. Но для этого, само собой, каждый должен сознавать свою личную ответственность перед государством и вносить посильный вклад в общее дело. Вот так-то…

— И когда наступит этот коммунизм? — спросил кто-то из Санькиных братьев.

— Когда? — Отец опять задумался. — Вот когда каждый свою ответственность осознает, тогда и наступит. Не знаю точно, когда это случится, но уверен, что вы доживёте…

Да, отец Александра Демьян Романцов свято верил в неизбежное и скорое наступление коммунизма. Поэтому он одним из первых в Лиховке вступил в партию и активно участвовал в создании сельскохозяйственной артели, в которой общими были земля, труд и основные средства производства: хозяйственные постройки, скот, техника и орудия труда. Отец говорил, что коллективные хозяйства — это первый шаг на пути к коммунизму.

Позже на основе этой артели был создан крупный колхоз, в котором Демьян Романцов получил должность бригадира. А в 1932 году в колхозе появился трактор, построенный на новом Харьковском тракторном заводе. Этот «железный конь» на четырёх металлических колёсах казался селянам настоящим чудом техники — невиданным и могучим. Он работал на керосиновом двигателе мощностью целых тридцать лошадиных сил и двигался со скоростью свыше семи километров в час. Санька, как и другие лиховские пацаны, любил покататься верхом на тракторе и испытывал при этом

великий восторг. Колхозники прицепляли к трактору стальной трёхкорпусной плуг, вспахивавший сразу три борозды, тогда как лошадь могла тянуть лишь плуг с одним корпусом. Это был настоящий прорыв в сельском хозяйстве!..

А ещё Александру вспомнилось, как в 1930 году в Лиховке проводили раскулачивание. Имелось в селе несколько кулацких семей, которые успешно вели собственное хозяйство и наотрез отказывались вступать в колхоз.

Отец называл их «контрой» и считал, что эти кулаки только вредят Советской власти и общему делу, потому как не желают проявлять классовую сознательность и осознавать свою ответственность за будущее страны. Он торжествовал, когда Политбюро ЦК ВКП(б) издало 30 января 1930 года постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».

— Ну наконец-то мы покончим с этими пережитками старого мира, — сказал тогда отец, потирая руки. — Сколь уж можно их терпеть? Давно надо было…

Той же весной всех глав лиховских кулацких семейств арестовали, а сами семьи были высланы куда-то «в отдалённую местность СССР» — куда именно, никто из селян не знал.

Саньке только было непонятно, при чём здесь дети «мироедов». Какой вред от них? От той же, например, Филимоновой Нюрки, которая втайне от родителей таскала из дому какую-нибудь еду для своих друзей из семей бедняков?

Ну а потом был тот голод, что унёс отца и четырёх младших братьев Саньки. Когда колхоз заставили сдать государству практически весь запас зерна, и уже было понятно, что в зиму лиховцы останутся без хлеба, отец ещё пытался как-то оправдать и объяснить такие действия власти.

— Надо относиться к этому с пониманием и осознавать свою причастность к общему делу, — упорно повторял он, глядя на скудный обед или ужин на столе. — Всё же, товарищ Сталин и партия великое дело затеяли. По всей стране заводы и фабрики строятся. Опять же, электростанции… Индустриализация!.. Видно, нет другого выхода у правительства. Всем сейчас тяжело, не только нам. Сам Сталин, и тот недоедает… Надо же прокормить столько рабочих… Ничего, перебьёмся как-нибудь без хлебушка, выдюжим… Это временные трудности. Скоро страна воспрянет, и всё наладится…