Виктор Некрасов - В окопах Сталинграда [1947, Воениздат. С иллюстрациями]

Он задумывается, прикусив губу.

— Ну, ладно…

Вынимает из бокового кармана крохотный сафьяновый блокнотик с подвешенным карандашиком. Записывает.

— Керженцев — ТЭЦ, Свидерский — литейный, Самойленко — сборочный и т. д. — Кладет блокнот обратно в карман и застегивает пуговицу. — Больше не задерживаю. Вещи и шинели можете оставить пока здесь.

Едем дальше.

Большова находим довольно быстро — по синей шинели и пилотке. Худощавый, бледный, глаза слегка навыкате, иронические и умные. В углу рта окурок. Руки в карманах.

— Помощники, да? — улыбается противоположным папиросе углом рта.

— Да. Помощники.

— Ну что ж, в добрый час. Часика б на два раньше, было б лучше. А сейчас… — он зевает и сплевывает окурок, — основное уже сделано. Омметра нет?

— Нет. А что?

— Капсюли не калиброваны. Вообще, если скажут — сегодня, вряд ли выйдет… Что, бомбит город?

— Бомбит. А почему не выйдет?

— Почему? — Большов лениво улыбается. — Взрывчатка дрянная. Тола кот наплакал. Остальное аммонит. Отсыревший, в комьях. Ну и капсюли не калиброваны. Цепь проверять нечем. Омметра нет.

— А детонирующий шнур? — спрашивает Игорь.

— Обещают завтра дать. И омметры завтра. Все завтра. А взрывать сегодня…

— Сегодня?

— Говорят. Если не отгонят, то сегодня.

Он вынимает из кармана аккуратно сложенную газету, отрывает ровненький прямоугольничек.

— Махорка есть?

Закуриваем. Мимо, по широкой, обсаженной деревьями асфальтированной аллее, проходят отряды рабочих. Несут пулеметы — танковые, сняты с машин. У некоторых ни винтовок, ничего. Идут сосредоточенно, молча.

Я спрашиваю:

— Где немцы?

— А вон, за цехами. Там овраг — Мечетка или Нечетка — чорт его знает. Шпарят из минометов. Штук десять танков. Даже не танков, а танкеток. С той вышки хорошо видно.

— А где наши объекты?

— А у вас что?

— ТЭЦ, — отвечаю я.

— ТЭЦ? В двух шагах. За этим корпусом налево. Четыре трубы большие. Сержанта моего найдете. Ведерников. Спит, вероятно, где-нибудь там, в конторе. Всю ночь работал. Советую и вам вздремнуть.

Сержант действительно спит, уткнувшись головой в угол дивана, раскинув ноги по полу. Видно, бросился на диван и сразу заснул.

— Эй, друг!

Сержант переворачивается, долго трет глаза. Они маленькие, сидят глубоко и совсем теряются на большом, скуластом лице. Никак не может проснуться.

— Вас лейтенант прислал?

— Да. Большов.

— Принимать будете?

— Пока что ознакомьте меня с тем, что сделано.

— Опять ознакомить? Тут один уже знакомился. Капитан какой-то, Львович, кажется.

— А теперь я.

Сержант, потянувшись, встает.

— Ну что ж, пошли… — Ищет в кармане махорку. — Всю ночь мешки таскали — будь оно неладно. Плечей не чувствуешь. Бумажные, сволочи, все рвутся.

— И много?

— Да с сотню будет, если не больше. Трехпудовые. От этого ТЭЦа один пшик останется.

— Сеть готова?

— Готова. Электрическая только. Аккумуляторов натаскали чортову гибель, а омметров нет. Электрик тут один мне помогал, — говорит, у них что-то в этом роде есть, но никак найти не могут. А так все готово. Детонаторы болтаются. Только всовывай и рубильник нажимай.

— А где подрывная станция?

Сержант указывает в сторону окна.

— Метров триста отсюда щель. Там все хозяйство. И капитан там. И электрик, вероятно.

Мы обходим станцию. Она чистая и большая. Восемь генераторов, под каждым заряд — три-четыре мешка. Кроме того, заряды под котлами, на масляных переключателях и на трансформаторной — метров триста от самой станции. Цепь длиннейшая — километра два. Сделана аккуратно — концевики тщательно обмотаны изоляционной лентой, по два капсюля на заряд. За ночь, действительно, сделано много.

Где-то по ту сторону электростанции слышно, как разрываются мины.

— По окраине бьет, — говорит сержант. — Из ротных все. Чепуха. В щель пойдете?

— А где телефон?

— В щели. Все там. Вроде КП устроили.

В щели набито битком. Игорь, Седых, высокий курчавый брюнет в военной форме, с маленькими бачками, какие-то рабочие в спецовках, щуплый, чахоточного вида субъект в лоснящемся пиджаке и кепке с пуговкой. Военный оказывается Львовичем, в кепке с пуговкой — инженер-электрик ТЭЦ. Зовут его все Георгий Акимович.

Все сидят и курят при свете «летучей мыши». Щель неплохая, обшита досками, с накатником, герметическими дверями, нарами. Такая, как в наставлении к инженерному делу, — в виде буквы Н, с двумя входами.