Ади Шарипов - Партизаны-казахстанцы

Конечно, эта песня, уже основательно приевшаяся, не шла ни в какой счет по сравнению с новой, лирической, которую нам вполголоса напевала санитарка.

Эх, Нина, Нина! Подойди ближе, я тебя поцелую! Хорошо поешь! — похвалил девушку Савченко.

Он хотел повернуться, но в эту секунду заднее колесо повозки наскочило на булыжник, и мой взводный, охнув, снова опустился на живот.

Его ранило после боя. Осколком снаряда. В ягодицу.

Один из последних снарядов, пущенных немцами наугад, взорвался высоко над нашей колонной, отдетонировав от удара в крону старого широколиственного дуба.

Ленька как раз проходил около этого дерева. Ему и попало. Единственному из тридцати. Ранение было сквозное. Сильно кровоточило. Санитарка предполагала, что задета кость. Других партизан ранило раньше. Во время короткого, но ожесточенного боя с карательным отрядом эсесовцев, когда наш отряд имени Кирова прикрывал отход главных сил бригады. Весной 1944 года гитлеровцы предприняли против партизан, действовавших в треугольнике Витебск — Полоцк — Невель, несколько крупных карательных экспедиций, названных ими «Праздник весны» и «Ливень».

Умело маневрируя, наша бригада «За Родину» вырвалась из окружения с небольшими потерями, уничтожила во время прорыва блокаду трехсот фашистов. Вместо «Праздника весны» у оккупантов получился весенний траур.

Но тяжелые, оборонительные бои заметно измотали силы партизан, так как оборона сочеталась с дерзкими, неожиданными налетами на укрепленные фашистские гарнизоны.

Этой ночью наш отряд разгромил гарнизон в местечке Погост, а когда каратели опомнились и послали за нами в погоню крупный отряд эсесовцев, мы из засады в упор обстреляли немцев и подожгли три автомашины.

Во время перестрелки семь партизан были убиты и восемь ранены. Карателей мы уничтожили всех до одного. Мы в плен их не брали. Так же, как и гитлеровцы нас.

Комиссар отряда Гусев в беседе перед этим боем прочитал нам выдержки из дневника офицера Фридриха Бушеле, убитого партизанами.

Вот что писал немец: «В мрачную пустыню вступили мы на танках. Кругом ни одного человека, но всюду и везде, в лесах и в болотах, носятся тени мстителей. Это партизаны. Неожиданно, будто вырастая из-под земли, они нападают на нас, рубят, режут и исчезают, как дьяволы, проваливаясь в преисподнюю. Мстители преследуют нас на каждом шагу, и нет от них спасения.

Проклятие! Никогда и нигде на войне мне не приходилось переживать ничего подобного. С призраками лесов я не могу воевать. Сейчас я пишу дневник и с тревогой смотрю на заходящее солнце. Лучше не думать. Наступает ночь, и я чувствую, как из темноты неслышно ползут, подкрадываются тени, и меня охватывает леденящий ужас…»

В Йодах наша колонна задержалась не больше двух часов. Командир бригады приказал отряду остановиться в одной из деревень к востоку от райцентра и занять долговременную круговую оборону.

В Йодах командование предполагало расположить штаб бригады.

Едва наша колонна выползла из местечка, как над ближайшим лесом раздался рокот моторов.

Летели «горбачи». Так партизаны называли пикирующие бомбардировщики «Ю-87». «Горбачи» летели журавлиным клином на высоте двух-трех тысяч метров. Они строго держали равнение под лучами утреннего солнца, зловеще сверкали на боках самолетов черножелтые кресты.

Партизаны быстро рассыпались по полю, залегли. Я схватил коня за повод и погнал упряжку с ранеными под придорожные деревья. То же сделали и другие ездовые. Дорога снова стала пустынной и голой.

«Заметили нас немцы или нет?»— тревожно думали притаившиеся партизаны.

А самолеты уже перестроились в цепочку. Вот первый тяжело перевалился на крыло и с раздирающим сердце ревом круто, почти вертикально, пошел вниз. За ним второй, третий. Раздались взрывы. Черный, густой дым повис над кустами. Отбомбившись, ведущий самолет снова пристроился в хвост последнему.

Немецкие летчики бомбили березовую рощу метрах в трехстах от дороги. Там, около опушки, стояли небольшие стога свежего сена, паслись коровы. Видимо, немцы посчитали стога сена за какие-то партизанские шалаши и весь свой бомбовый запас обрушили на молодые березки. Только на последнем заходе летчики заметили на дороге повозки с ранеными. Прицельной пулеметной очередью ударили по ним. Было видно, как пули подняли на дороге пыльные фонтанчики, но из раненых никто не пострадал. Убило только одну лошадь и пулей разорвало железный обруч переднего колеса. Мы перенесли раненых на другую телегу и через сорок минут уже были в условленном месте.