Уильям Эш - Выбор оружия

— Ради бога, скорее! — приказал Фрир. Но потом, умерив нетерпение, наклонился, достал сигарету из кармана Тину и сунул в его размякшие губы. Но Тину, видно, был без сознания.

— Как это он умудрился, бедняга? — Тек встал. — Похоже, что заметил одинокую шальную пулю и кинулся ей навстречу.

Анг собрал в кучу оружие, их собственное и солдатское; все, что они не могли взять с собой, он методично разбивал об асфальт и забрасывал в высокую траву ближнего кювета. Затем подождал, пока Кирин сделает два последних витка в повязке, и холодно заметил:

— Эта кровь только подстегнет их решимость преследовать нас. Они поймут, что, имея на руках раненого, мы далеко не уйдем. Это было последней каплей: только что его вынудили застрелить сержанта, и Фрир уже не владел собой. — Если бы они не ранили парня, — заорал он, — ты бы мог заставить меня сделать это, чтобы навести их на наш след! Анг с удивлением посмотрел на него. Потом понял, почему у Фрира вырвались эти слова, и указал пальцем в ту сторону, куда забросил сломанное ружье: — Мы, как правило, не оставляем ничего, что может быть использовано против наших товарищей. Значит, дело было только в этом! И тут вовсе не было ловушки, специально подстроенной для него. Но все равно извиняться он не намерен.

— Ну как? — спросил он Кирина. — Тину сможет идти? Надо поскорее убираться с этого проклятого шоссе.

— Наверное.

Мальчик пришел в сознание, но лицо его осунулось и вокруг губ легли пепельно-серые тени. Он застонал, когда Фрир помог ему встать и повел к тропинке.

— Только до деревьев, Тину. Доберемся до деревьев и перевяжем тебя получше.

Подниматься по крутому склону и ждать, что в любую минуту расщелина наполнится солдатами,.. Кажется, годы прошли с тех пор, как они выскочили из засады, ему даже не верилось, что за холмом еще не показались войска из города. Он все время представлял себе их лица, когда они найдут перевернутую машину с трупами и догадаются, что те, кто это сделал, где-то здесь, неподалеку. Он ускорил шаг, но снова замедлил его, когда Тину невольно вскрикнул от толчка.

— Так не годится. Дай-ка я понесу.

С мальчиком на руках он, конечно, не пошёл в гору быстрей, но легче было думать, что все теперь зависит только от его собственных сил. Выше и выше по узкой тропинке, вот уже отваливаются руки, стынут на лбу выступившие капли пота, отяжелевшие ноги покрывает испарина… Черные провалы то и дело застилают яркий свет дня, от слабости все плывет и в глазах темнеет; вот, наконец, он достигает вершины — олени трясутся, натруженные легкие работают, как мехи, — он собирает последние остатки сил, спотыкаясь, бежит под прохладную защиту леса.

Он положил Тину на траву, да так и остался на четвереньках, жадно глотая воздух; голова медленно прояснялась.

— Он опять без памяти, — заметил Тек.

— Видно, двинул рукой, — с трудом выдохнул Фрир. — Там наверняка осколки кости, вот они и…

— Да, — согласился Кирин. — Пока он не пришел в себя, давайте перевяжем его получше.

Он снял с себя рубашку, разорвал на две длинные полосы и с помощью Тека согнул Тину руку и прибинтовал к телу.

Фрир встал, глаза его встретились с глазами Анга. Он знал, что должен извиниться за брошенные в запальчивости слова там, на дороге, но не хотелось. Анг взглянул на Тину и медленно покачал головой, лицо его оставалось непроницаемым.

Фрир догадался, о чем тот думает, и был доволен, что все-таки сумел промолчать. Он откупорил фляжку и брызнул водой в лицо Тину.

Мальчик вздрогнул, пришел в себя, и сразу снова — боль: стиснулись зубы, заходили желваки на скулах. Увидев, что все стоят, склонившись над ним, он, видно, испугался.

— Что? Скверно, да?

— Нет, ничего страшного, — уверил его Фрир. — Только нам надо идти, и тебе будет чертовски больно.

— Вытерплю.

Он попробовал поднять голову.

— Постой. — Фрир встал на колени и заставил Тину обхватить себя здоровой рукой за шею. — Вот и отлично, — сказал он весело, — теперь пошли. Думай о том, как тебя встретят в лагере! Мэй и другие девушки станут ухаживать за тобой. Весь день ни черта не нужно делать, полеживай себе на спине да выздоравливай.

— Мой первый бой, — сказал Тину так тихо, что Фрир с трудом уловил слова. — А я даже ни разу не выстрелил.

— Молчи. Береги дыхание. И слушай, Тину. Все это к счастью. Если человека ранили и он остался в живых, значит будет отличным солдатом. Обстрелянным, понял. Он знает, что такое пуля в боку, и не боится ее.