— Скажи, чего ты натуживаешься? — упрекал он наводчика Бабичева. — Подъемный механизм должен за тебя работать. Еще разок промой, смажь, как положено.
Шальнев окликнул командира орудия сержанта Хвастанцева.
— Это уже ни на что не похоже, — сказал старшина. — У тебя еще ствол не прочищен и механизм не в порядке.
— Товарищ старшина, в бою пойдет как по маслу, крутну туда-сюда — мгновение. — И, улыбаясь, показал свои широченные ладони с короткими пальцами.
— Ты на свою силу не надейся. Техника точный расчет имеет.
Старшина Шальнев до крайности не любил вольное обращение с материальной частью и упрямство неряшливых принимал как личную обиду. Он никогда не уступал и добивался своего.
Хвастанцев хорошо знал своего старшину и он приказал наводчику разобрать и прочистить поворотный механизм.
Командиры орудий строго проверяли работу своих расчетов. Время, отведенное на ремонт, истекало. Гаубицы собраны, смазаны. Они стоят в тени колхозного амбара, в брезентовых чехлах. Люди коптили стекла фонарей, готовились к ночной стрельбе. Заряжающие и установщики проверяли снаряды, подбирая их по маркам (бронебойные, осколочные, фугасные), чистили суконками гильзы и готовые укладывали под брезент. Не дай боже, кто забудет на открытом месте вычищенный снаряд — старшина хозвзвода Розов моментально окажется здесь. Он, указывая на снаряд, спросит того, кто окажется ближе к нему:
— Это что?
— Снаряд, товарищ гвардии старшина, — скажет один из бойцов.
— Я спрашиваю, что это?
— Так точно, снаряд, — подтвердит другой, а третий просто ответит, что здесь ничего нет, давно все убрано, но старшина остается непоколебимым:
— Начищенный металл блеск дает, — блеск виден с воздуха. На сколько километров?
Батарея! Она породнила всех — командиров и рядовых, свела их в одну семью, где похвалят и побранят, но суровый упрек не ляжет обидой на сердце товарища, а взыскание не вызовет ропота. И дорога одна: со своим строптивым старшиной, придирчивым артмастером.
То, что срок вступления в бой приближался, видели и понимали все. К Сталинграду чаще и чаще прорывались самолеты врага; из-за гребня высот, что в трех километрах на запад от Дубового Оврага, доносился грохот приближающегося фронта. Стало ясно: воевать не на Дону, а стоять в обороне у Волги. Тех, кто возвращался из города, плотно обступали и тревожно спрашивали:
— Что город, эвакуируется?
— Нет…
До 18 августа на ближних подступах юго-западнее Сталинграда, в степях Поволжья, противник активных действий не предпринимал. В степи, около большого села Цаца, хуторов Васильев, Фролово, Сунь-Ардык и ГалунГер стороны вели непрерывную разведку, взаимно прощупывали друг друга огнем. Гвардейская часть, что защищала город с юга, не вводила в дело своих основных сил, сберегая их для решающей встречи. Наши разведывательные группы, продвинувшись вперед, заняли удобные позиции.
Гаубичная батарея была направлена на оборону Райгорода, прикрывать собою волжскую переправу и дорогу на Астрахань. Батарейцы выполняли боевое задание, но жили почти по-лагерному; в установленный час — подъем, физзарядка, завтрак, учебно-боевые тренировки. Но эта размерная жизнь вскоре неожиданно резко оборвалась: батарея 18 августа была по тревоге вызвана в Дубовый Овраг и заняла оборону на южных склонах высоты 87.1, в четырех километрах на северо-восток от села.
Агренков получил приказание поддержать огнем разведгруппу, если будет необходимость в этом. Разведка ушла за совхоз «Приволжский», в сторону станции Тундутово, к хутору Кош, что в балке Кордон. От разведчиков на батарею поступали очень скудные сведения: у хуторка Кош обнаружены четыре закопанных в землю немецких танка, которые охранялись взводом пехоты. Четыре танка на взвод пехоты! Враг силен техникой. Но он не очень надеялся на прочность захваченного рубежа и потому создавал узлы сопротивления, намертво прикапывая танки. За передовыми отрядами укрывались другие танки, артиллерийские и минометные батареи, пехота.
19 августа у хутора Кош было обнаружено уже 40 танков в колонне, увеличилось и число закопанных танков-дотов. Враг готовился к атаке. Всего десяток километров отделял немцев от широкой грейдерной дороги на Сталинград.
Фронт, вопреки усилиям наших солдат, продолжал понемногу отодвигаться к Волге. Горизонт на запад закрыт высотами. Они крутым порогом поднимаются над равниной степного Приволжья.
Противник, выйдя к последней гряде степных холмов, готовился к сосредоточенному удару на Сталинград с юга, через Сарепту, Красноармейск, Бекетовку.
Читать дальше