На Кавказе, на Кубани думал майор Пушкаренко о Крыме. Военная судьба вела его к родным местам. Каким-то уголком души верил он все эти долгие месяцы, что застанет мать и сестру живыми. В том, что он скоро вернется в Крым, он не сомневался. Все крепче становилась Красная Армия. Сам Анатолий Пушкаренко сначала командовал взводом, а в Крым привел батальон. Он хорошо воевал. На его груди в день вступления в Крым были ордена Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I степени и медаль «За отвагу».
Этот день… Он запомнит его на всю жизнь.
Запомнит, как катер подошел к родному берегу и как нельзя было разглядеть первый клочок крымской земли за столбами воды. Били немецкие пушки, и снаряды поднимали над морем звенящие брызги.
Здравствуй, родная земля!
Пушкаренко крикнул:
— Десант на берег!
Он первым прыгнул с катера и пошел к берегу, разгребая воду. Идти было все труднее, потому что ватник тяжелел.
С катера усатый черноморский капитан следил за майором. Пули просвистели над палубой, катер начал отваливать.
— Эх! — с досадой на себя сказал усатый капитан. — Вот майор молодец! Я бы и сам автомат в руки взял и пошел за ним! Теперь держись, немец!
На берегу Пушкаренко с группой своих бойцов атаковал немецкую батарею. И вот он стоял уже у немецких пушек:
— А ну, кто умеет стрелять?
Какой-то пехотинец торопливо подбежал к орудию. Пушкаренко улыбнулся:
— Освоенный трофей!
И теплее, и веселее стало от этих слов, и от улыбки майора, и оттого, что он был рядом.
Пушки развернули. Открыли из них огонь по немцам.
Немцы еще удерживали высоту. Но скоро гвардии майор Пушкаренко сообщил, что высота находится в его руках. Командир дивизии велел передать гвардейцам — хорошо дерутся.
Здесь, на берегу, особенно проявились военный талант и настойчивость советских офицеров. Они собирали десантные отряды, отбивали все немецкие контратаки и быстрыми ударами с разных сторон сами теснили врага.
… Заводская дорога. Рельсы узкоколейки. Только как они заржавели! Огромные заводские трубы. Разбитые корпуса. Знакомо все, как знакомо! Вот и белые домики Аджи-Мушкая. Радостная встреча с земляками. И горькая весть: немцы угнали сестру и мать.
Хмуро сдвинулись брови майора. Жесткая складка легла меж ними. И казалось, не сойдет она, пока все ожесточение души не выскажется в бою, пока он не расплатятся с немцами за то, что они вырвали у него из души последнюю теплую надежду увидеть мать, семью.
Было тихо. Но Пушкаренко хорошо понимал эту тишину. Он вошел в блиндаж. Тяжело опустился на ящик. Вызвал командиров и приказал проверить связь, чтобы была надежной, а кто подведет — головою ответит. Приказал раздать бойцам — своим гвардейцам — больше гранат. Он ждал немецкой контратаки.
В небе гудели «Хейнкели».
«Хейнкели» сбросили бомбы неподалеку. Потом еще и еще. Внезапно загремела, забесновалась немецкая артиллерия. И вот уже сообщили — немцы атакуют правый фланг, роту Колосницына.
Пушкаренко руководил боем спокойно, послал к Колосницыну автоматчиков. Они выбежали из штольни, и вскоре сумерки наполнились дробным стуком автоматных очередей.
Связь с Колосницыным прекратилась. Тогда Пушкаренко выскочил из блиндажа и кинулся туда, где в траншеях вторая рота вела рукопашный бой.
Наконец, бой затих. Гвардии майор, весь в следах траншейной земли, пропахшей пороховою гарью, вернулся в блиндаж. Санинструктор Нила Найчук привела командира роты Колосницына.
Он был в крови и с трудом держался на ногах. Он сказал негромко:
— Комбат, все-таки ничего у них не вышло… Вы вовремя подоспели…
Пушкаренко подошел к Колосницыну, взял за плечи, помог сесть.
— Теперь у них, конечно, ничего и не выйдет.
Повернулся:
— Почему не докладывают, исправлена связь или нет?
…Батальон отбил еще одну отчаянную контратаку немцев. Катакомбы казались уютными и теплыми. Усталые бойцы и офицеры спали на полу — в шинелях и ватниках. Но Пушкаренко не лег отдыхать. Он пошел к людям из Керчи и Колонки, которым бой не давал еще возможности вернуться к родным домам. Он пошел к людям, которых не отдал врагу, которых вырвал из немецких лап навсегда.
…Через несколько дней поздним вечером в блиндаже майора запищал зуммер телефона. Майор Пушкаренко взял трубку, а потом положил ее на аппарат осторожно и бережно и встал, переживая волнение. Командир полка поздравил Пушкаренко со званием Героя Советского Союза.
Бойцы знали, что Родина не могла дать их майору другой награды. Но с новым уважением смотрели они на своего командира.
Читать дальше