Владимир Богомолов - «Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»

Роман в документах «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» одно из последних произведений о Великой Отечественной войне, которое создано непосредственным ее участником. Свою боль сердца и чувство бесконечного долга перед всеми, кто погиб на войне, и перед теми, кто не вернулся с войны, В.О. Богомолов выразил словами героя романа: «Спустя тридцать и сорок пять лет, я не могу без щемящего волнения смотреть на молоденьких лейтенантов», ему видится в них «Ванька-взводный времен войны… безответный бедолага — пыль войны и минных предполий».

Тема Великой Отечественной войны в литературе, наверно, еще долго будет востребована потому, что это было, хоть и трагическое, но единственное время в истории России, когда весь народ, независимо от национальности и вероисповедания, был объединен защитой общего Отечества и своих малых родин, отстаиванием права на жизнь и свободу. И роман В.О. Богомолова, несмотря на запоздалую публикацию, мне кажется, будет актуален и сегодня.

Я возвращаю читателям, для кого и создавал свое произведение В.О. Богомолов, максимально, до мелочей и деталей, выверенный и соответствующий его планам и композициям роман «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…»

Раиса Глушко

Москва, 2012

С толком, но смело лезь вперед — скорее побьешь врага, и скорее тебе легче станет.

Все дальше на Запад продвигается Красная Армия. За тридцать дней наступления и жестоких боев в январе 1945 года войска освободили 400 городов, заняли свыше 2400 железнодорожных станций, неумолимо приближаясь к границам Германии. Части 52-й гвардейской стрелковой дивизии, перешагнув Вислу, вышли к германской границе и 1 февраля пересекли ее в районе Цимпельбург и заняли оборону в Ной-Баттров — Шнейдемюле…

Немцы, кичившиеся тем, что более сотни лет ни один неприятельский солдат не вступал в пределы Германии, теперь на своей шкуре испытывают все бедствия войны. Из приграничных городов гитлеровцы начали срочно эвакуировать немецкое население. Целые семьи снимались с насиженных мест, бросая дома, имущество. На черной земле, смешанной со снегом, в канавах вдоль дорог следы их поспешного бегства: тысячи поломанных детских колясок, которые использовались в качестве транспортного средства…

Вдоль фронтовых дорог плакаты: «Боец! Ты в Германии, мсти гитлеровцам!», «Красноармеец! Бей, гони, не давай опомниться врагу!» и табличка с указателем на столбе: «До Москвы — 1635 километров. До Берлина — 165 километров».

В Восточной Пруссии, Силезии, Померании идут ожесточенные бои…

Германия — замри!

…3 февраля 1945 года шесть армий 1-го Белорусского фронта, преодолев за 20 дней до 500–600 километров, достигли реки Одер и заняли плацдарм на ее правом берегу.

К 10 февраля Одер в среднем течении — за сотни километров от нашей зимней стоянки на Буге — уже начал очищаться от льда.

Весна нагрянула дружная, довольно обильные в тот год снега растаяли прямо на глазах. И с началом ледохода вода стала быстро прибывать…

…20 марта 1945 года: Одер широкий, мутный, быстрый — еще не сошел весенний паводок, выглядит сурово-темным от отраженных в воде туч, местами пенящаяся вода несет по вспухшей поверхности вырванные с корнями кусты, деревья… Из-за свинцовых туч прорывается солнце…

К вечеру 6 апреля бригада Лялько сосредоточилась вблизи Кюстрина, в пяти километрах от линии фронта. И сразу воздушная разведка обнаружила между Кюстрином и Штеттином какие-то суда.

Над нашим берегом несколько раз появлялись чужие самолеты — явно разведчики.

Вражеский воздушный разведчик, пролетевший над стоянкой бронекатеров — думалось, неплохо замаскированных, — передал открытым текстом: «Их зээ ди энте, хир зинд ди энте!» («Вижу уток, здесь утки!»). Это услышал следивший за неприятельскими переговорами в эфире армейский радист… Он догадался: утки — это корабли.

…7 апреля начальник штаба 1-го Белорусского фронта изложил основные положения директивы по форсированию Одера командующему Днепровской флотилией и командующим 5-й ударной, 8-й гвардейской и 33-й армиями. Для совместных действий каждой из них было выделено по бригаде кораблей.