Владимир Богомолов - «Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»

На голубом, почти новом костюмчике для Пупи, есть пятна крови. Извини, мое сердечное сокровище, но в полевых условиях, в которых мы находимся, вывести их очень сложно, ты же это сделаешь без труда у дядюшки Герберта.

Ты писала о каких-нибудь картинах в золоченых рамах и других предметах искусства. Я об этом помню все время, но ничего подходящего не встретил. Здесь полно пропагандистских плакатов и всевозможных портретов Сталина, которые русским, очевидно, заменяют иконы. Однако ничего хорошего или ценного, ничего, о чем ты мечтаешь для нашего гнездышка, я еще не видел.

Целую Вас обоих долгим и крепким поцелуем.

Ваш папашка Вальтер.

Обер-лейтенант СС Карл Радер.

Восток, 2 августа.

Герр Фриц Мюллер!

Сейчас мы, верные солдаты фюрера, делаем мировую историю, и это мне нравится.

Лично горжусь тем, что это на нашем участке был взят в плен сын нашего смертельного врага Сталина, но вы об этом достаточно читали и видели в кинохронике.

Восточный фронт дал мне возможность еще более утвердиться в правильности идей национал-социализма.

Всем тем людям, кто раньше был недоволен политикой национал- социалистов, не желаю ничего более худшего, кроме как на несколько дней побывать в этом раю «Советская страна».

Советский рай — это чудовищное сплошное надувательство. Я уверен, что самый заядлый коммунист, отравленный или поддавшийся наглой большевистско-еврейской пропаганде, который увидел бы то, на что насмотрелся я, навсегда бы вылечился от своего умопомешательства. Горчайшая бедность, дороги страшные (их просто нет!), жалкое состояние жилищ, крестьянские дворы еще хуже — грязные вонючие развалюхи; в огородах — только бураки, тыквы, бобы; жрут то, что варят свиньям, живут вместе с коровами, запахи ужасные, полно блох и кошмарная антисанитария.

Ужасающе низкий уровень социальной жизни — на уровне первобытного существования. Ни о какой цивилизации и элементарной культуре, так ценимых немцами и вскормленных с молоком матери, здесь даже представления не имеют.

Русские привыкли к страдальческой жизни, у них выработана потрясающая нетребовательность ко всему — бытию, духу, радостям. Вот картинка «первого государства мира».

Что люди здесь имеют, так это не более их собственная жизнь, но и ею распоряжаются Советы, и цена ей меньше пфеннига. Жалкие существа — забитые, больные, полуголодные, одетые в тряпье. Трудно поверить, что среди этих несчастных животных в лохмотьях могут быть люди. Когда видишь этих человекоподобных существ и эту бедность, то благодаришь Бога, что у нас в стране нет врага.

Возле нас лагерь с 20 тысячами русских. Парни воняют как свиньи. Убеждаюсь, что и вся Россия — это одно свиное стойло.

На фотографиях, которые я Вам послал, Вы увидите этих дегенератов, на лицах большинства — тупость и безразличие. Вполне достаточно этого наглядного пособия, чтобы понять, что представляет собой их рай — «благословенный коммунизм». Счастлив тем, что каждого русского, которого я встретил и убил, я навсегда вылечил от коммунистического безумия.

Можете себе представить, что эти папуасы представляли нашего фюрера, как какое-то чудовище: будто у него всего один глаз и одна рука. Когда же мы им показали его портрет, где он со всеми регалиями, то они нашли Гитлера очень симпатичным.

Мы должны гордиться, что являемся немцами — великой расой, призванной фюрером очистить мир от умственно отсталых, идиотов, больных и немощных стариков и установить наши немецкие порядок, культуру и идеологию.

Русские же должны быть рабами, только отобранным, физически крепким и здоровым будет позволено после нашей победы жить и трудиться на благо и процветание Великой Германии.

Уже почти два месяца мы не пили пива, не ели пирожных, не смотрели наши фильмы, не слышали нашей музыки, кроме канонады орудий, спали в одежде или под открытым небом у тетушки Травушки, чтобы не набраться вшей, блох или другой заразы. Но, служа великому делу, мы охотно принимаем эти лишения.

Русские поставлены на колени, но пока не капитулируют. Ненависть их к нам превышает здравый смысл.

Своим огнем и мечом мы безжалостно подгоняем их к прекращению бессмысленного сопротивления.

Единственное, что доставляет хлопоты — это партизаны, схватить которых удается с трудом. Но руководимая мной айнзатц-команда с большим успехом расправляется с ними и местным населением, которое им помогает и укрывает. За одну такую операцию-зачистку меня представили к награде. Испытываю ни с чем не сравнимое наслаждение, без сожаления убивая беременных самок, чтобы они не плодили ублюдков.