Алексей Першин - Смерч

Стакан с водкой клацнул о зубы Дениса, и обжигающая жидкость полилась в рот, потекла по подбородку, за воротник.

— Да не пьет, не пьет же он! — услышал Денис голос матери.

Она вцепилась за цветастый кушак хромого и, всем на удивление, оттащила мужика в сторону. Одолела детину в два раза выше себя ростом. И откуда столько силы взялось!

Мужчина загоготал, пробасил:

— Научится, гвардеец!

От выпитого Денису стало легко и весело. Он покорно начал жевать помидор, сунутый в руку матерью. Она уже не плакала: в последние эти минуты, не отрываясь, смотрела на сына.

Подошли Вадим и его отец. Иван Иванович был в кожаном потертом пальто и в кожаной фуражке. Поздоровался с матерью, крепко пожал руку Денису. Улыбнулся.

— Ну, будь достоин отца. Слышал — воюет он неплохо. — Обнял обоих друзей. Взглянул в глаза одному, другому. — Помните: вы теперь не мальчики, а воины, защитники Родины. Помогайте друг другу, выручайте в беде. Особенно тебя, Денис, прошу, ты уже понюхал пороху — догляди за Вадимом, а то…

— Папа, ну к чему это? — с досадой перебил Вадим.

— Все будет в порядке, Иван Иванович, — заверил Денис.

— По вагона-а-ам! — донеслось от головы состава.

Мать бросилась Денису на шею. Спазма сжала его горло, и глазам стало горячо. С трудом разжал сцепленные у него на затылке руки матери и прыгнул вслед за Вадимом в распахнутую дверь теплушки.

Грянул взрыв прощальных возгласов, разудалых переборов гармоники, еще громче взвыли матери — и эшелон, резко дернувшись, тронулся. Последним в теплушку, верный своему правилу опаздывать, вскочил Ленька.

Поезд набирал ход. Позади осталась родная станция, милая сердцу речка Савола с широкой зеленой поймой.

В вагоне будущие курсанты вразнобой пели песни.

— Тихо! — резко сказал вдруг обычно всегда деликатный Вадим. Сквозь суженные веки искрой сверкнули глаза. — Давайте общую споем. — И сам запел высоким баритоном:

Песню подхватили, и она сразу объединила всех. Ее услышали в соседних теплушках, где также настежь были открыты двери. Когда поезд огибал берег Саволы и стали всем видны первый и последний вагоны, песню пел уже весь эшелон.

Пел и Денис. От всей души, самозабвенно, и песня гремела, ширилась:

Военное училище, в которое прибыли новодольцы, находилось в небольшом городе на Средней Волге. Оно было эвакуировано из Могилева и располагалось в старых казармах, построенных еще во время первой мировой войны. Капитальная кирпичная стена окружала территорию училища, большую часть которой занимал плац для строевой подготовки.

Будущих курсантов отправили в баню, постригли наголо, затем выдали солдатское обмундирование. Когда они вышли из каптерки все в одинаковых серых шинелях, Денис долго не мог разыскать Вадима и Леньку — они затерялись в однородной массе. А когда нашли друг друга, не удалось и парой слов перекинуться — раздалась команда:

— Ста-а-новись!..

Они встали в строй рядом, но подавший команду сержант объявил, что строиться должно по ранжиру, то есть по росту. Самый высокий на правом фланге, самый низкий — на левом. Затем прозвучала команда:

— Разберись по ранжиру!

Леньке пришлось уйти на правый фланг, он оказался вторым справа. Денис и Вадим сдвинулись чуть влево и оказались в середине шеренги. Они были одинакового роста, поэтому остались стоять рядом. Сержант объявил, что отныне каждый должен знать свое место в строю, запомнить соседа справа и соседа слева. Затем последовали команды: «Смирно!», «Равняйсь!», «По порядку номеров рассчитайсь!» — и началась перекличка. Спускались сумерки, когда, рассчитавшись на первый-второй-третий, построились в колонну по три и двинулись строем в столовую ужинать.

Вечером курсантов распределили по ротам. Трое друзей попали во вторую роту, в первый взвод. Радовались: опять повезло — вместе.

Потом несколько дней длились экзамены по русскому языку, математике и физике. Экзамены легкие, беглые — «для близиру». Тех, кто провалился — их оказалось трое, — откомандировали для дальнейшего прохождения службы рядовыми в учебный полк.

Для новоявленных курсантов вступила в силу суровая дисциплина военного училища. Ленька не учел этого, за что немедленно поплатился. После подъема по пояс обнаженные курсанты второй роты выстроились на дворе на физзарядку.