Алексей Першин - Смерч

Артподготовка длилась час сорок пять минут. Полк выпустил около восьми тысяч ракет, а сколько таких полков в армии, сколько артиллерии! Наверняка тысяч пятьдесят снарядов и ракет взорвалось на этом узком участке фронта.

— Славно поработали, — сказал Виноградов.

Чулков, майор Зонов и «голова всей разведки» Саша Зозуля ехали на «виллисе» замполита. Трясло их немилосердно, но никто не замечал этой тряски. Было упоительно хорошо, тем более, что продвижение войск бдительно охраняли барражирующие в высоте истребители. Самолетов было много, вряд ли и сосчитаешь кувыркающихся и сверкающих на солнце птиц с красными звездами на крыльях. Минут пять назад откуда-то снизу отвесными свечами пошли вверх три звена «мессеров». Бой длился несколько минут. Один за другим вражеские истребители, жирно дымя, врезались в землю. На месте падения взмыли густые шапки дыма и пыли.

— Знай наших, сволочи! — пророкотал майор Зонов. — Не все коту масленица.

Передали приказание командира полка укрыться в деревеньке, находившейся справа. Пока солдаты окапывались, Виноградов пригласил офицеров осмотреть блиндаж командира немецкого полка. С барскими удобствами жил немецкий офицер, подполковник Эхт. Он был убит, и все добро с секретными документами и живым ординарцем досталось победителям. Блиндаж состоял из двух изолированных отсеков-комнат с тройным накатом бревен. Стены комнат были увешаны дорогими яркими коврами. Коврами устлан был и пол. В одной из комнат стояла старинная деревянная кровать с пружинным матрацем. Резной шкаф был полон хрустальной посуды, а бар забит бутылками с коньяком, водкой, винами. За стеклом хранились приборы из серебра и фарфора с позолотой. Над шкафом висела исполненная готическим шрифтом табличка: «Садясь за стол, не забудь выпить».

Пространство между шкафом и стеной было заставлено десятками пустых бутылок с немецкими, французскими, венгерскими и румынскими этикетками.

Подполковник, судя по рассказам ординарца и записям в дневнике, был мерзавцем отъявленным. И смерть свою офицер гитлеровского рейха нашел не от русской пули, а от простой дубины. Против насилия, защищая свою честь, восстала шестнадцатилетняя украинка. Погнавшись за нею, Эхт истратил всю обойму, ранил беглянку, а потом ему пришлось самому удирать от разгневанной девушки. Она догнала тяжелого на бегу Эхта и обрушила оглоблю на его голову.

Жители молдавского села, не побоявшись кары, спрятали девушку. Деревню не спалили и жителей не сожгли в ней живьем только потому, что на головы фашистов обрушились сотни снарядов и ракет. Расправа была назначена как раз на восемь часов 20 августа. Одна из ракет взорвалась в самой гуще карателей. Сорок человек были убиты на месте, десять ранены, а пятеро, потеряв оружие, пустились наутек. Но далеко не ушли. Воспользовавшись автоматами врагов, крестьяне перестреляли всех до единого. Команда карателей лежала сейчас на том месте, где должны были найти вечный покой жители деревни.

К полудню 20 августа воздушно-десантная дивизия окружила крупный узел обороны в районе Левонтин. Назаров получил срочное предписание поддержать дивизию.

— Огурцов не жалеть! — весело добавил командарм. — Урожай нынче богатый. Посылаем коробочки. Они догонят вас.

«Студебеккеры» ревели на полную мощь, стараясь выиграть секунды. По сведениям, которые сообщили из штаба армии, левонтинский гарнизон оказывал яростное сопротивление. Надо было накрыть противника залпами ракет, деморализовать и заставить сдаться.

Виноградов теперь ни на шаг не отпускал от себя Дениса. Еще утром он с грустью сказал:

— Если что… кого по твоему мнению на место комсорга?

— Баландина, конечно. Умница. Талант. Если б он только уцелел, товарищ гвардии подполковник. Честное слово, лучшего секретаря ЦК комсомола я бы не хотел.

— Эка, куда хватил!

— А что? Кого же выдвигать, как не хлебнувших военных невзгод?

— Сначала, дорогой Денис, надо одержать окончательную победу, а потом разберемся.

— А я бы уже сейчас начал думать, как строить новую жизнь.

От этих слов комсорга глаза Виноградова посветлели.

— Вот тут, в Молдавии?!

— Именно тут, именно на советской земле. Победим же. Не можем не победить.

Виноградов запустил пальцы в волосы Чулкова и рывком притянул его к себе. Нос Дениса прижался к колючим большим звездочкам на погонах.

— Эх, стратег ты мой! Дал бы бог тебе выжить. Глядишь, и вышел бы толк…