Николай Краснов - Рус Марья [Повесть]

Прибавила шагу и свернула по картофельнику, чтоб укоротить путь и обойти двух баб, выходящих с Выселок на дорогу. Преследователи заторопились. Уже никакого сомнения быть не может: за ней гонятся. Забеспокоились, видать, что могут упустить добычу: за сараем, к которому направляется разведчица, высокая и густая конопля.

Опередила полицаев метров на двести. Слышно, как те матюкаются от досады, но не стреляют: палить из автоматов на таком расстоянии бесполезно. И не кричат — надеются, видно, что уже ничто беглянку не спасет.

На коноплю Марья Ивановна, конечно, рассчитывала. Казалось, что и выхода другого нет. Новое решение пришло мгновенно. На ней же халат и платок — вот хорошо, что их надела! Зеленый цвет и красный. А ведь это для преследователей пока что единственная примета!

Как забежала за сарай, сразу же халат с себя долой, платок долой. И все это быстренько под навоз, а сама в белом платье и с взбитыми кудрями, открытая, полицаям навстречу. Как ни в чем не бывало, улыбается кокетливо.

— Здравствуйте!..

— Здрасте!.. — Запыхались немецкие прихвостни, торопятся. — Не видала, куда тут сейчас женщина прошла?

— В зеленом платье и в красной косынке?..

— Да.

— А она туда побежала, — показала на коноплю.

— Вот спасибо! — И дальше, мимо нее. Застрочили из автоматов. Весь конопляник очередями покосили да ногами поистолкли.

С неделю шло следствие. Беспокоилась за своего друга: и его жизни касалось и ее. Но все обошлось. Диверсию приписали партизанам.

Крибуляк давно уже просит встречи с партизанским командованием. Беспокоится, не слишком ли мало делает он для народных мстителей, можно больше. И есть у него задумка: взорвать мосты и рельсы на всем Шумихинском перегоне. Пожалуй, не меньше двух недель понадобится после этого немцам, чтобы восстановить магистраль. На себя он берет всю подготовку к этой диверсии.

Штабом отряда встреча обещана, и Андрей Иваныч в ожидании запасается подарками для партизанских командиров, — много всякого добра накопилось у Марьи Ивановны дома в тайнике…

Глухая сентябрьская ночь. Привычный условный стук в окно. Самонина открывает дверь связному и видит, что Почепцов не один. Еще трое мужчин переходят через порог, и тот, кто идет за Васей, грузный, с фонариком. Луч света, ослепив разведчицу, забегал по хате, заглянул на кухню, за шифоньер и даже под кровать. Чутьем угадала: кажется, Китранов. Вывернула огонь в лампе: он! И пистолет у него в руке на взводе.

— Никого у тебя нет?

— А вы кого боитесь, Михал Мосеич?..

Нарочно так сказала — терпеть не может трусов. Почепцов, а также пришедшие с ним ротные командиры Сафонов и Сивоконь досадливо переглянулись, явно стыдясь поведения своего товарища.

У Самониной с Китрановым давняя взаимная неприязнь. Заведовал он совхозной столовой в Любеже, рабочие жаловались на плохое обслуживание, и ей, женсоветчице, было поручено навести там порядки. Пригляделась, просят ли рабочие добавки. Нет, даже порций своих не поедают. Значит, им плохо готовят. И верно: в котлетах один хлеб, супы и того хуже — бубинка за бубинкой гоняется с дубинкой. Побыла на складе, проследила: продуктов отпускается вдоволь, а до рабочих они не доходят. Да и где им было дойти, если Китранов и домой тянул, и любушкам своим раздавал. Попросили его тогда с должности…

— Куда и в какое время ты сможешь нам привести своего словака?

И смотрит, хам, не мигая, бровью не поведет. Что тут ему скажешь…

— Товарищ Китранов, вам пора бы знать, что он такой же мой, как и ваш.

По мнению разведчицы, встретиться всего удобней здесь, в ее хате, завтра, после полудня. Время встречи Китранова устраивает.

— А нельзя ли, — говорит, — у Санфировых?

Еще чего не хватало! Чтоб у милашки под боком да чтоб не слезая с печки! Нашел безопасное место!..

Ротные и Вася Почепцов за то, чтобы встретиться в зарослях Клинцовского лога. Да, пожалуй, это самое лучшее. Китранов соглашается. И не может, недотепа, без того, чтобы вновь не усомниться в Крибуляке: а не подведет ли? Как он дрожит за свою шкуру!

— А может, и предаст, — лопнуло терпение у разведчицы. — Он вражеский офицер, откуда мне знать, что у него на уме… А ты птица не простая, какой ни есть, а начальник, — будет железный крест Крибуляку! Может, и мне от немцев перепадет какая медаль!

— Оставь глупые шутки!.. — Китранов багровеет. И пусть злится. Таких, как он, припугнуть полезно.

— Ну, хорошо, а ты знаешь, сколько нам передал Крибуляк важных сведений, сколько оружия? Партизан от разгрома увел. В конце концов, поезд немецкий взорвал собственноручно, а ты ему не доверяешь!..