Игорь Подколзин - Обвиняется в измене?..

Стало зябко, откуда-то тянуло сквознячком. Поправив на плечах китель, накинутый на рубашку, Ермаков поглядел на часы: ложиться или пора побриться, привести себя в порядок — за окнами сереет. Нет, все-таки надо чуть-чуть вздремнуть.

Придерживая сползавший с плеч китель, генерал прошаркал в комнату отдыха и лег в постель. Сначала показалось холодно, но потом он быстро согрелся под грубым солдатским одеялом и заснул со счастливой улыбкой на губах, — снился ему трамвай, увозящий его по бульварному кольцу навстречу поднимающемуся утру…

— Их двое, — желчно усмехнулся Бергер, глядя на вошедшего Конрада хитровато поблескивавшими глазами.

— Что? — не понял Бютцов.

— Я оказал, их двое, — повторил обер-фюрер. — Объявился второй. Он приходил к нашему человеку, ведущему наблюдение за сгоревшей явкой подпольщиков. Это, кстати, была ваша мысль, Конрад, сжечь дом и выставить там наблюдение. Поздравляю, замысел оказался недурным и капкан у сапожника сработал, но только наполовину.

Бютцов прошел к столу, положил на тумбочку фуражку и опустился в кресло. У окна, переминаясь с ноги на ногу, топтался Клюге, видимо, получивший разнос от шефа.

— Агент позвонил дежурившему у телефона Канихену, и тот распорядился взять визитера под наблюдение.

— Взяли? — прикуривая, спросил Конрад, прикидывая, какие же еще события приключились в городе? И вообще, почему обер-фюрер так уверен, что к сапожнику приходил именно второй русский разведчик? Каковы основания для такой уверенности?

— Взяли, — вздохнул Бергер, играя ножом для разрезания бумаг. — Хотите спросить, почему я уверен, что это был второй русский инспектор? Отвечу. Местные знают о пожаре, предпочитают сами ремонтировать обувь, чтобы не тратить лишние деньги, избегают расспрашивать незнакомых людей о сомнительных происшествиях. Я уже подумывал прикрыть лавку, но она сыграла свою роль. Человек, приходивший к нашему агенту, не местный, не ведает осторожности, присущей жителям города, и слишком ловко пытался уйти из-под наблюдения, выявив его практически сразу.

— Ушел? — заинтересованно поглядел на обер-фюрера Конрад.

— Ушел, — эхом откликнулся тот. — Убил одного из наших сотрудников и ушел через чердаки. Украл велосипед и скрылся. Пока его розыски безрезультатны.

Бергер замолчал и тоже потянулся за сигаретами. К чему скрывать, доклад Клюге и рапорт начальника СС и полиции города его обеспокоили — русские проявляют все возрастающую активность, роются с упорством саперов, орудующих в замке. Их двое, а не один, как полагали вначале. Клюге самым дотошным образом опросил каждого из бригады наружного наблюдения — приметы скрывшегося не совпадают с приметами известного Тараканова, которого видели в городе. Посещавший сапожника человек совсем иной: старше, ниже ростом, другой цвет глаз, не хорошо владеет местным диалектом, в котором перемешались польские и белорусские слова. Наверняка, свободно может говорить на польском и немецком. Судя по его действиям, изобретателен, смел, способен на расчетливый риск. И в паре с ним — Тараканов, или как его там, на самом-то деле? Поневоле забеспокоишься.

Нет, не за свою голову, а за успех начатой столь успешно операции «Севильский цирюльник». Видно, здорово задело там, в Москве, русское руководство — послали даже не одного, а двоих. А вдруг троих или четверых и сейчас по улицам Немежа ходят другиё, пока не выявленные и неопознанные посланцы чекистов?

Стоп! Не стоит усложнять и торопить события, не надо суеты и легковесных, скороспелых решений. Подумаем, ¡посоветуемся.

— Сапожника убрать? — приминая в пепельнице сигарету, спросил Конрад.

— Подождем, — прищурился Бергер. — Клюге, повторите приметы второго. Может быть, у штурмбанфюрера возникнут вопросы.

— Среднего роста, широкоплеч, подтянут, бородат, особых примет не имеет. На голове коричневая кепка, ботинки тоже коричневые. Голос низкий, чуть с хрипотцой, часто улыбается, умеет расположить к себе собеседника. Хорошо владеет собой. Походка сдержанная, спину держит прямо, не сутулится, руками не размахивает и в карманах их не держит…

— Хватит, — прервал его Бютцов. — Бороду он сбрил, кепку сжег, ботинки поменял, как и костюм, а все остальное для нас как мертвому припарки. Есть такая меткая русская пословица. Тем более, сами вы его не видели, а основываетесь только на показаниях наружников, бездарно упустивших русского. Где его теперь искать? — он повернулся к обер-фюреру. — Где второй или, если хотите, первый?