Владимир Першанин - Комбат по прозвищу «Снежный Лис»

Тяжёлые орудия массой четыре тонны, не имевшие даже щитов, вряд ли бы сумели отбить стремительную атаку опытных солдат вермахта, прошедших отчаянные бои в Сталинграде.

— Они уже повернули в нашу сторону, — рассказывал старший лейтенант Антюфеев. — Врассыпную, да под прикрытием пулемётов, всех ребят бы побили, а про девчонок и загадывать страшно.

— Но отогнали гадов всё же? — спросил начальник разведки Пётр Бельченко.

— Повезло, — отмахнулся Антюфеев. — Ребята такой отсечный огонь открыли. Да и я за прицел встал, десяток снарядов выпустил. Потом нашли двоих убитых фрицев, в том числе офицера. Ну, а без офицера они атаковать не рискнули.

Молодой лейтенант Арчил Богаури, обросший густой щетиной, в кое-как заштопанном полушубке, возбуждённо рассказывал, как шипел снег на раскалившихся орудийных стволах. Сам он стрелял из винтовки, а когда опустел подсумок, помогал подносить снаряды.

— Они нас пулемётами хотели прижать. Пули над головой свистят, о казённик плющатся, гильзу снарядную насквозь пробило. Ребята молодые, страшно, но никто не убежал.

— А тебе-то не страшно было? — насмешливо спросил его Бельченко.

— Нэт! — с такой горячностью выкрикнул грузин, что все вокруг засмеялись. — Дэвушек в батарее одиннадцать человек, их защищать надо.

— Мы и сами за себя постоим, — насмешливо отозвалась зенитчица с медными сержантскими угольниками в петлицах. — А ты бы, Арчил, побрился. Гости у нас всё же.

И внимательно оглядела рослого командира десантной роты Павла Мельника, туго затянутого в портупею, с трофейным пистолетом на поясе.

— Вот командир — сразу видать! Кубанка со звездой, автомат, пистолет у фрица отбил.

— Держи его, Настюха, пока не увели!

Весело стало на одиноко заброшенной в степи батарее, когда подошёл целый танковый батальон. Все хорошо понимали, что не выстоять зенитчикам, если окажутся на пути прорывающейся немецкой части. Некуда в степи бежать. Одна надежда на четыре пушки с обгоревшей краской на стволах и вмятинами от пуль.

С танкистами надёжнее… и веселее.

— Наслышаны мы про вас, товарищ капитан, — улыбалась Шестакову светловолосая девушка-сержант Настя Вересова. — Крепко фрицам врезали, целый дальнобойный дивизион раскатали. Не зря вас Снежным Лисом прозвали. В степи как из-под снега вынырнули, пока немцы чухались.

— Не чухались они, Настя, — тоже улыбнулся в ответ Андрей Шестаков. — Дрались упорно. Тридцать наших товарищей на том холме похоронили.

Медсестре Кире Замятиной, которая курила трофейную сигарету с золотым ободком, не понравились взаимные любезности комбата и зенитчицы.

— Товарищ капитан, люди с дороги устали, где прикажете размещаться?

— А вы, товарищ Замятина, не торопитесь впереди паровоза. Угостите-ка лучше девушек своими сигаретами, а то они самокрутки сворачивают.

— На всех не напасёшься, — буркнула Кира, но протянула сигаретную пачку.

Однако её опередил командир разведки лейтенант Пётр Бельченко. Тоже достал яркую пачку сигарет.

— Угощайтесь, девчата, и вы, Настя. Вечером, если комбат разрешит, отметим встречу. У нас хороший трофейный ликёр имеется.

В эти последние декабрьские дни 1942 года вокруг Сталинграда продолжались упорные бои. На юго-западном направлении, где находился танковый батальон капитана Шестакова, 51-я армия с боями продвигалась вперёд, сжимая кольцо окружения.

В исторической литературе эти бои характеризовались как успешные. Противник в беспорядке отступает и несёт большие потери — такой был мажорный тон сообщений Информбюро и газетных статей.

В целом так оно и происходило. Двадцать четвёртого декабря перешли в наступление части 2-й гвардейской и 51-й армии, шло окружение Котельниковской группировки противника. 28 декабря была перерезана железная дорога западнее Котельниково, а на следующей день был освобождён и сам город Котельниково — крупный железнодорожный узел.

К концу декабря расстояние, отделявшее 6-ю немецкую армию от внешнего фронта окружения, увеличилось на большинстве участков до 200 километров. Были освобождены более ста населённых пунктов.

Однако до полного успеха было ещё далеко. Немцы, зажатые в кольцо в развалинах Сталинграда и на подступах к городу, упорно оборонялись. Несмотря на скудный рацион (варёная конина, небольшие порции хлеба, жидкая похлёбка), в частях поддерживался жёсткий порядок, действовала военная полиция.

На участке между внутренним и внешним кольцом окружения во многих местах с переменным успехом шли бои. Случаи сдачи в плен немецких солдат были единичны. Многие верили, что кольцо прорвут и вызволят попавшую в тяжёлое положение армию Паулюса.