Зато выскочивший на полном газу «Скаут» дал возможность старшине открыть точный огонь. Тяжёлые пули калибра 12,7 миллиметра свалили на землю ефрейтора и одного из его помощников. Уходя от светящейся, смертельной трассы, которая рассеивала пули со скоростью девятьсот метров в секунду и разбивала в комья смёрзшуюся землю, часть взвода залегла.
Остальные, во главе с обер-лейтенантом, вклинивались мелкими группами в глубину обороны, заработал ещё один огнемёт. Из горящей «тридцатьчетвёрки» успели выскочить трое танкистов во главе с заместителем комбата Калугиным.
Механик-водитель сразу открыл огонь из автомата, Калугин стрелял из ТТ. Замешкавшись, сержант-башнёр, раненый в руку, выдёргивал зубами кольца «лимонок» и успел бросить две штуки. Окружённый экипаж выручили десантники, заставив немецких сапёров отступить. Несколько тел остались лежать на снегу.
Комбат Шестков кричал из открытого люка командиру десантной роты Павлу Мельнику:
— Прикрывай со своими ребятами танки, пока мы разворачиваемся для встречного удара. И побольше осветительных ракет.
За час до этого Шестаков получил радиограмму о том, что стрелковый полк, идущий к ним на подмогу, завяз во встречном бою с эсэсовским моторизованным батальоном. Никто не мог предугадать, когда прибудет помощь — так необходимая сейчас пехота.
Здесь, на холме, в темноте, среди траншей, капониров, разбитой немецкой техники, сапёрная рота с её огнемётами, магнитными минами, противотанковыми гранатами имела все преимущества перед «тридцатьчетвёрками».
Мобильные группы были вооружены 30-миллиметровыми гранатомётами, способными пробивать броню советских танков кумулятивными зарядами на расстоянии ста метров.
Шестаков предвидел ночную атаку и заранее распределил участки обороны. Большинство танков стояли на возвышениях возле капониров, готовые открыть огонь. Однако вместо атаки мог начаться артиллерийский обстрел сразу из нескольких точек. Поэтому танки были привязаны к своим укрытиям и не смогли отбить ночной штурм ещё на подходе немецких групп.
Сыграла свою роль и усталость экипажей, которые до этого толком не спали двое суток, хлебнули днём в честь успеха трофейного рома.
Всё это позволило немецким штурмовым группам прорвать в нескольких местах оборону и поджечь три танка. Но затем атака застопорилась. Отбил удар егерей младший лейтенант Зуйков, имея в распоряжении всего лишь отделение десантников и лёгкий танк Т-70.
Старший лейтенант Родион Соломин, недавно назначенный командиром второй роты, не жалел трофейных осветительных ракет и, хотя потерял одну «тридцатьчетвёрку», остановил взвод артиллеристов и сапёров. Он не дал им приблизиться к машинам и расстреливал мелькавшие тени из башенных пулемётов.
Трое сапёров проскользнули по узкому отсечному ходу. У них имелись огнемёт и магнитные мины. От «тридцатьчетвёрки» командира разведвзвода Бельченко Петра сапёров отделяло расстояние в полсотни шагов.
Лейтенант открыл огонь из пулемёта, но тройка сапёров укрылась в траншее.
— Командир, врежь по ним фугасом! — кричал заряжающий.
— Без толку, мёртвая зона, — отозвался старший лейтенант. — Бери автомат, гранаты и прикончи их сверху.
Сержант открыл люк, готовый выпрыгнуть из машины. По броне лязгнули пули, а огнемёт выпустил струю дымного пламени. В нескольких шагах от корпуса машины горела прошлогодняя трава, шипел и парил снег.
— Сожгут, гады! — охнул механик-водитель.
Бельченко, опустив ствол пушки до упора, надавил на педаль спуска. Шестикилограммовый фугас пронёсся над головой огнемётчика. Сильный динамический удар летящего со скоростью семьсот метров в секунду снаряда сбил сапёра с ног, переломив шейные позвонки.
Сержант-танкист бежал к отсечной траншее, стреляя из ППШ и не давая поднять голову уцелевшим сапёрам. Затем, выдернув кольцо «лимонки», бросил её в узкую траншею.
Гельмут, возглавлявший на этом участке атаку, выпустил очередь и ранил танкиста. Русского требовалось добить, однако магазин автомата опустел.
— Он бросил гранату! — кричал бежавший навстречу сапёр.
Они столкнулись с лейтенантом и оба застряли в узком отсечном ходу.
— Там граната, — в отчаянии повторил сапёр, и это были его последние слова.
Взрыв «лимонки» разнёс огнемёт, в баке которого оставалось литров десять горючей смеси. Выплеснувшись, она сжигала всё, что находилось вокруг. Через секунды взорвались несколько магнитных мин, завалив отсечный ход.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу