— Вперёд! — крикнул Гельмут. — Мы перебьём их, как сонных кур.
Молодой лейтенант был возбуждён удачным началом штурма и бежал впереди. Огонь осветил контуженного танкиста, который передёргивал затвор трофейного вальтера. Гельмут опередил его длинной очередью из своего МП-40. Пули пробивали тело насквозь, вырывая клочья из замасленного бушлата.
— Никакой пощады! — воскликнул лейтенант. — Эти азиаты давили наших товарищей живьём.
Перешагивая через тело смертельно раненого танкиста, Гельмут дал ещё одну очередь, хотя в этом не было необходимости. Вид умирающего врага возбуждал его, он стрелял, не считая патронов.
Если взвод Гельмута, а следом и другой усиленный взвод под командой опытного сапёра, обер-лейтенанта, ударившие с флангов, прорвались на позиции и продвигались вперёд, то егеря на центральном участке угодили под огонь боевого охранения.
Лыжи они сняли и быстро ползли, держа наготове оружие. Из траншеи их вряд ли заметят — егеря скользили сквозь снег умело и бесшумно. Главную опасность представлял русский танк. Это была лёгкая машина Т-70 с 45-миллиметровой пушкой и пулемётом. Егеря рассчитывали, что её экипаж из двух человек мало что разглядит в ночи.
Возглавлял боевое охранение младший лейтенант Антон Зуйков, командир лёгкого танка. Он не слишком надеялся на отделение десантников. Люди сутки не спали и почти все хорошо хлебнули днём трофейного рома.
Зуйков и сам с трудом боролся с дремотой. Ром он не пил — в его семье алкоголь употребляли редко, но отдохнуть днём не удалось. Он сидел, откинув люк, кутаясь с полушубок. Ветер был холодный, но отгонял сон. Раза два Антон выбирался из танка, будил десантников, внимательно всматриваясь в ночной сумрак.
Егерей подвела торопливость. Когда до русского танка и траншеи осталось метров сто, кто-то из молодых ускорил движение. Младший лейтенант увидел ползущие тени и выпустил красную ракету.
— Тревога! — срывая простуженный голос, крикнул Зуйков и дал очередь из пулемёта.
Егеря поняли, что единственный выход для них — сделать стремительный рывок. Обер-фельдфебель, возглавлявший группу, был уверен в своих людях.
Прошедшие бои в Польше, имевшие опыт борьбы с партизанами на Балканах, егеря привыкли действовать быстро и решительно. В лёгких меховых куртках и лыжных ботинках, они бежали, пригнувшись, не обращая внимания на торопливые очереди башенного пулемёта. Главное — как можно быстрее сблизиться с танком и русскими солдатами, неуклюжими в своих длинных шинелях и шапках, в которых проспишь всё на свете.
На правом фланге взорвался танк, шла интенсивная стрельба — это говорило о том, что операция начинается успешно, и егерям тоже надо поторопиться. Продолжал сыпать очереди пулемёт, звонко ударила пушка-«сорокапятка», застучали автоматные очереди.
Но это был пока неточный торопливый огонь — кажется, русские ещё не продрали глаза после дармового рома! Егеря отвинчивали на бегу колпачки ручных гранат.
Расчёт противотанкового чешского ружья наводил в цель ствол. Десять зарядов калибра 7,92 миллиметра пробивали на расстоянии ста метров три сантиметра брони. Главное — не промахнуться и открыть огонь, пока русские не очухались.
Опасно недооценивать противника! Внезапность была упущена. Антон Зуйков, воевавший с лета сорок второго года, точной очередью перехлестнул немецкого бронебойщика. Ружьё перехватил второй номер, но младший лейтенант последними пулями, оставшимися в диске «Дегтярёва», достал и его.
Сержант Василий Дарькин смахнул длинной очередью ружьё, стоявшее на сошках, и заставил залечь егерей.
Экипаж Т-70 состоял всего из двух человек. Командир машины управлялся с пушкой и пулемётом один, лихорадочно перезаряжая диск. Механик-водитель уже завёл прогретый двигатель и кричал снизу:
— Антон, чего телишься? Давай рванём вперёд, я эту шайку на скорости с говном смешаю!
— Сиди на месте! У нас бортовая броня всего полтора сантиметра. Нельзя в свалку лезть. Скажи спасибо, что лобовая защита спасает.
Оба танкиста только сейчас ощутили, как бронебойные пули машингевера МГ-42 с силой бьют в корпус, наполняя грохотом лёгкий десятитонный Т-70. Зуйков снова открыл огонь, с тоской осознавая, что штурмовая группа вот-вот окажется в «мёртвом пространстве» и подорвёт машину гранатами.
Сержант Василий Дарькин тоже сменил диск своего ППШ и кричал бойцам:
— Цельтесь точнее… Готовьте гранаты!
Сержант был самым старшим по возрасту в отделении и действовал хладнокровно. Прежде всего, надо было обезглавить штурмовую группу, которую вёл рослый фельдфебель. Василий дал одну-вторую очередь и перевёл рычажок на одиночный огонь.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу