Максим Бузин - Снайперы. Огонь на поражение [litres]

– Андрей Вениаминович, здесь в бане держат мирных жителей. А зал, где они находятся, немцы хотят взорвать, нам с Деменевым пленные сказали…

– Мы тоже это знаем, Юра, – не вдаваясь в подробности, перебил Казусева старшина, – сейчас кумекаем, что в данной ситуации предпринимать.

– Как что – освобождать людей! – лейтенант недоумевающе воззрился на Овечкина. – Это и ежу колючему понятно!..

– Постой, Юрок, не тарахти впустую, и так башка от дум распухла, – вступил в разговор Кулик, – ты ж парень умный, вот ценным и подсоби советом…

– Так если бы я знал, как действовать, то не стоял бы тут, – едва ли не виновато произнес Казусев, похоже, совершенно не придававший значения тому, что младшие по званию (хотя и старшие по возрасту!) с ним общаются совсем не по-уставному…

– Послушай, Валентинович, а сколько ты привел с собой бойцов? – прикинув что-то в уме, спросил Овечкин.

– Девятнадцать человек, со мною двадцать будет, – ответил Казусев.

– Отлично, замечательно, – сказал Андрей, кивнув. – Тогда расставь своих хлопцев вокруг бани на расстоянии метров десяти от стен и прикажи орлам, чтобы никого за это оцепление не пускали, сам лично проследи.

– Что, даже Деменева пропускать нельзя? – удивился лейтенант.

– Комбата можно, – скупо улыбнулся старшина, – Анатольевича, ясный перец, тоже, ну и Степанова с Рыжим, ежели прискачут, но больше ни одной живой души.

– Понятно, побегу, – Казусев, словно ошпаренный, бросился к двери, и через миг его уже и след простыл.

– Ну что ж, а мы займемся делом, – повернувшись к Кулику, со вздохом вымолвил Андрей.

Сделав несколько шагов, он поднял с пола свою снайперскую винтовку и посмотрел в прицел.

– Значит, все-таки решился? – показав глазами на СВТ-40, спросил сержант.

– Вроде того, – снова вздохнул Овечкин, – других вариантов, к сожалению, не вижу…

– Тогда ни пуха, – дружески коснулся локтя снайпера Кулик.

– Иди ты… – как и положено, согласно укоренившейся традиции, начал отвечать Андрей, но тут из левого крыла коридора неожиданно донесся очень громкий кашель, и старшина, не закончив фразы, резко замолчал…

…Прочистив горло, унтерштурмфюрер Кун положил фуражку на стол и с достаточно сильным акцентом крикнул по-русски:

– Солдаты Красной армии! К вам обращается офицер вермахта! Я хочу говорить с вашим главным командиром!

– Назовите вашу фамилию, звание, должность! – после непродолжительной паузы раздался из вестибюля мужественный уверенный голос, принадлежавший, без сомнения, человеку, знающему себе цену.

– Я обер-лейтенант Хаген, командир батальона! – важно произнес Кун и, посмотрев на воззрившегося на него с нескрываемым изумлением Гюнтера, предостерегающе покачал головой. – Теперь сами представьтесь!

– Подполковник Овечкин, тоже командую батальоном! Что вы хотите? – пророкотал тот же голос, и эсэсовцу на один краткий миг вроде бы показалось, что слова, произнесенные этим невидимым русским, сопровождаются звуками, отдаленно напоминающими подавленные смешки. Впрочем, какого-либо значения своим мимолетным расплывчатым ощущениям Кун не придал…

– Слушайте внимательно, подполковник! – закричал он. – В данном здании находятся гражданские лица, двенадцать человек, которых я могу в любую секунду уничтожить посредством взрывчатки! Если вы желаете их спасти, то выходите один в коридор, пройдите пятнадцать шагов, затем остановитесь! Оружие с собой не берите! У вас две минуты на то, чтобы выполнить мое требование! Я жду!..

…Закончив непродолжительный диалог на русском языке, давшийся ему с определенным трудом, унтерштурмфюрер снова прокашлялся и, быстро подготовив к стрельбе ППШ, обратился, уже, естественно, по-немецки, к Хагену:

– Обер-лейтенант, приготовьтесь! Когда этот советский появится и приблизится на удобное для меня расстояние, то я очередью уложу его наповал, после чего вы с унтер-офицером немедленно приведете заряды в действие! Затем мы раскидаем мешки и уйдем через дверь запасного выхода!..

– Почему, общаясь с русским, вы представились мной? – показав жестом, что ему все понятно, спросил Гюнтер.

– Так надо! – сказал, как отрезал, Кун. – Еще вопросы имеются?

– Никак нет, – состроив немного наивную гримасу, Хаген наклонил голову, – мы с Кенигом полностью доверяем вам, господин унтерштурмфюрер!..

– Иного ответа я и не ожидал, ведь у нас одна общая цель! – напыщенно воскликнул эсэсовец, и его голос прозвучал настолько фальшиво, что Гюнтер, несмотря на чрезвычайно серьезную ситуацию, еле сдержался, чтобы не расхохотаться ему прямо в лицо.