Гусейн Наджафов - Смелые не умирают

На отшибе маленького украинского села Хмелевка, у опушки дремучего леса, что тянулся до самой границы с панской Польшей, в старом дедовском доме жила обыкновенная, ничем не примечательная семья колхозников. Александр Феодосиевич Котик плотничал, Анна Никитична трудилась в поле.

Росли у них два сына — Витя и Валя. Летом 1936 года, в ту пору, с которой мы поведем рассказ, Вите исполнилось восемь лет, а Валику пошел седьмой. Витя был тихим и молчаливым. «Весь в отца пошел», — часто говорила Анна Никитична. А Валик был очень похож на мать — скуластые щеки, тонкие длинные брови. Мягкие, прямые каштановые волосы широкой челкой закрывали всю правую сторону высокого лба. Мальчик всегда чуть наклонял голову, отчего глаза его, живые, карие, смотрели как-то из глубины, исподлобья. Смотрели они пристально и по-доброму, словно радуясь тому, что видели.

Родители с утра ходили на работу, оставляли дом и хозяйство на сыновей. Ребята пасли на лугу телку Мусю, бегали с дружками в лес по ягоды и грибы. Но и о домашних делах не забывали. Приходят вечером родители, а в хате прибрано, посуда вымыта, ужин подогрет.

Анна Никитична не могла нарадоваться на сыновей. Она по-матерински была счастлива, что мальчики росли самостоятельными, трудолюбивыми, внимательными и заботливыми. В особенности Валик. Как-то Анна Никитична работала в поле. Вдруг одна из колхозниц говорит ей:

— Котичка, взгляни-ка, не твой ли идет?

Анна Никитична посмотрела на дорогу и видит: идет Валик, узелок в руке несет. Она встревожилась: не случилось ли чего дома?

— Валик, как же ты в такую даль? — кинулась Анна Никитична к сыну. — Что случилось дома? Почему Витя отпустил тебя?

— Мама, не ругай Витю. Я тебе покушать принес…

— Покушать? Зачем?

— Ты ничего не взяла утром. Я говорю Вите: «Вить, мамка там голодная. Давай ей покушать соберем?» А он говорит: «Давай!»

Анна Никитична, растроганная, прижала к себе сына. А колхозницы, обступившие их, восторженно восклицали:

— Ай да Валик! Ай да хлопцы!

Ребята не знали, что в бригаде создана общая кухня, потому-то Анна Никитична не взяла еды из дому.

Валик как раз попал на обед. Его усадили за стол, угостили галушками.

Конечно, как и все дети, мальчики приносили родителям не только радости, но и огорчения. Как-то пришла с жалобой соседка. В руках — ветка яблони. Выяснилось, что Валик подбил Витю забраться в соседний сад, яблоками полакомиться. Валик полез на дерево трясти ветки, а брат подбирал яблоки.

Когда появилась соседка, Витя дал стрекача, а Валик, обломав сук, упал на землю и остался лежать неподвижно. Соседка решила, что мальчик разбился.

Позабыв о яблоках, она кинулась к Валику. А он, оказывается, схитрил. Нарочно остался лежать. Едва она, причитая и всплескивая руками, склонилась над ним, Валик вскочил и пустился наутек. Соседка пошла жаловаться…

Настала осень. Витю проводили в первый класс. Анна Никитична сшила ему матерчатую сумку, купила тетрадей. Валик тоже запросился в школу.

— Мал еще. Подрасти, — ответил отец.

Валик расплакался от обиды. Чтобы успокоить сына, Анна Никитична и ему сшила сумку, купила тетрадей. Пусть, мол, играет в школу! И эта игра затмила все остальные увлечения и забавы Валика. Как только брат садился за уроки, Валя усаживался рядом. Пишет Витя что-то — Валик заглядывает к нему в тетрадь и выводит то же самое. Заучивает Витя стишок — Валик слушает и запоминает лучше и быстрее него.

Зимой, когда все вокруг выбелили снежные сугробы, Валику стало невыносимо дома одному. Он решил отправиться в школу. Она находилась неподалеку в маленьком домике. Здесь было только четыре класса и всего два учителя — Василий Андреевич Сивоконюк и его жена Нина Ивановна.

Василий Андреевич заметил у двери класса мальчонку. Валик наклонил лобастую голову и исподлобья смотрел на учителя живыми карими глазами. Его скуластые щеки и большие уши пылали от мороза.

— Ты чей такой будешь? — спросил учитель.