Динар Наджафов - Динар - путь после обнаружения злокачественной опухоли

Когда у меня обнаружили злокачественную опухоль, я был в растерянности, так как не знал, что делать, как с этим справляться, что меня ждет впереди и как теперь с этим жить или вообще удастся ли мне выжить. Как говорится, ничего не предвещало беды, и вот в один день наваливается такое испытание, к которому ни я, ни мои родные не были готовы.

Несмотря на то, что болезнь меня чуть не сломила, я нашел в себе силы, чтобы встать и идти дальше. Я не единственный человек, который сталкивался с подобным, попадая в тяжелые ситуации, из которых не видят выхода и готовы сдаться. Испытания, которые мне пришлось пройти возможно не такие тяжелые как у некоторых других людей, но для меня тот период стал самым страшным испытанием в моей жизни.

В этой книге я хочу поделиться тем, как я проходил свой путь после постановки диагноза саркома и показать, что онкологическое заболевание – не приговор, жизнь на этом не заканчивается и несмотря на сложность пути, всегда можно найти силы для продолжения пути и извлечь от происходящего положительные моменты.

Своей книгой я хочу попытаться помочь людям найти в себе стремление жить, несмотря ни на какие испытания, чтобы Вы, да и я сам помнили, что жизнь устроена намного проще чем нам это кажется.

В этой книге мы расскажем о пути после постановки онкологического диагноза, испытаниях, методах решения проблем, о том, что было пережито, что потеряно и что приобретено.

А сейчас желаю Вам приятного прочтения и надеюсь, что здесь Вы найдете то, что ищете.

Динар Наджафов

Екатеринбург, 02.02.2022

По всем вопросам, связанным с книгой, предлагаем обращаться по электронной почте: dinar_book@mail.ru

Тиканье, нарушающее тишину… темнота… я – лежащий на койке… нехватка воздуха… пересохшее горло… вопросы, промелькнувшие в мыслях – «Где я?», «Все ли прошло удачно?», «Жив ли я?»… безуспешные попытки произнести вслух какое-либо слово… – так, 14 апреля 2016 года, после 12ти часовой операции, началась моя вторая жизнь. К моменту перерождения мне было 27 лет 2 месяца и 12 дней.

На вопрос почему же я считаю это перерождением, скажу так: после того как человек вступает в борьбу за жизнь против злокачественной опухоли, кардинально меняется не только жизнь вокруг этого человека, но и он сам, его внутренний мир, приоритеты и ценности. И так как в моем случае пробуждение после операции является точкой отсчета новой жизни, я начну главу именно с перерождения.

В этот день мне сделали резекцию челюсти с пересадкой малой берцовой кости левой ноги, пересадку кожи живота в ногу и операцию трахеотомии.

Более простыми словами – кость из ноги вместе с мясом и кожей пересадили мне в челюсть, кожу из живота пересадили на ногу, а в горле – трубка через которую я дышал, так как мне временно нельзя было дышать через рот и нос, питался я с помощью зонда через носовую полость, рот искривился так как во время операции было удалено 8 зубов, не мог ходить и был прикован к инвалидной коляске.

Было очень тяжело смотреть на себя и видеть во что превратилось мое тело. Еще страшнее от того, что я каждый день видел людей, лежащих со мной в одной палате, имеющих злокачественные опухоли и страдающие от происходящего с ними. Их внешний вид, после операций был более устрашающий чем мой, а в их глазах преобладало разочарование от жизни. Никогда я не видел столько боли и душевных страданий как в этой больнице.

После операции врач сказал, что кусочек опухоли отправили на гистологию, результаты которой развеют все сомнения и дадут достоверный ответ на важный вопрос о качестве опухоли (добро или зло).

Несмотря на все происходящее, у меня была надежда что результаты гистологии покажут тип опухоли – доброкачественная и тогда я смогу спокойно восстановиться, продолжить жить и стремиться к будущему.

У меня было много планов на ближайшее будущее: появление детей в нашей молодой только зародившейся семье, карьерный рост, путешествия, отпуск за границей, покупка машины и многое другое. Но, как оказалось, у судьбы были совсем другие планы на мой путь.

Спустя несколько дней ожиданий после операции, катаясь на инвалидной коляске, я заметил, как отца позвал заведующий отделения головы и шеи, и что-то сказал ему.