Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Поскольку плата за оккупацию составляла непомерные суммы, немцы любезно намекнули Франции – своей самой главной жертве, – что с удовольствием возьмут в счет оплаты акции французских компаний по несколько сниженной цене. Если бы они настаивали на этом, то, несомненно, получили бы механизм полномасштабного перемещения капитала, но французы не откликнулись на предложение – по крайней мере в том, что касалось их фирм. Они неохотно согласились лишь на то, чтобы продать французские паи в предприятиях Восточной и Юго-Восточной Европы [1203] Milward, The New Order , 97-100. . Еще с конца XIX в. индустриальное развитие Восточной Европы в большой степени финансировалось за счет французского капитала. Известно, что существенная часть этих инвестиций была потеряна из-за революции в России. Тем не менее в межвоенные годы французские банкиры продолжали владеть значительными, хотя в основном убыточными, паями в польской тяжелой промышленности, а также в Югославии и Румынии. К концу 1941 г. эти паи были переданы Германии в счет репараций. С немецкой точки зрения наибольшее значение имела крупная доля французов в румынской нефтяной промышленности, которая стала основой для нового германского «транснационального нефтяного гиганта», Kontinentale Öl AG [1204] О приобретении французских паев в румынской нефтяной промышленности см.: Eichholtz, I. 238, и Milward, The New Order, 96-8. Дискуссию о Kontinentale Öl с акцентом на ее серьезных амбициях в отношении Ближнего Востока см. в: Т. Kockel, «Eine Quelle zur Vor- und Griindungs-geschichte der Kontinentale Ol AG aus dem Jahr 1940 »,Jahrbuchfur Wirtschaftsgeschichte , 1 (2003), 175–208. . Жизненно важное стратегическое значение имела и французская доля в югославском Борском руднике – крупнейшем в Европе месторождении меди. С 1939 г. французские паи использовались для того, чтобы искусственно ограничивать поставки югославской меди в Германию. Теперь же рудник полностью перешел под контроль немцев. Однако во всех трех случаях в наибольшем выигрыше оказались не частные предприниматели. Реальной движущей силой германского корпоративного империализма в 1940-е гг. служили такие организации, как Reichswerke Hermann Göring или Kontinentale Öl— гибриды, предусматривавшие участие частного капитала, но находившиеся под контролем партийных функционеров, которым покровительствовал Герман Геринг [1205] R. J. Overy, War and Economy in the Third Reich (Oxford, 1994), 144-74, 315-42. .

ТАБЛИЦА 10.

«Горе побежденным»

Победа над Францией сделала Германию серьезной силой на европейском материке. Однако сразу было ясно, что долгосрочные планы Рейха полностью зависели от окончательного исхода войны. В последние дни мая 1940 г., среди охватившей страну победной атмосферы, на Вильгельмштрассе были очерчены контуры будущего Grossraum , основанные на предположении, что Британская империя вскоре пойдет на мир. А на протяжении нескольких недель после крушения Франции Гитлер явно питал надежду на то, что Великобритания, потеряв своего главного союзника на материке, примет предложение Германии об имперском партнерстве. Британия сохранит свою империю, признав доминирование Германии на европейском материке, и это позволит Гитлеру наконец реализовать свои планы, изложенные им в Mein Kampf. Однако даже в отсутствие такого решительного лидера, как Черчилль, британский кабинет едва ли когда-либо пошел бы на такое соглашение. Лондон, надеявшийся на американскую поддержку, к концу мая 1940 г. уже решил отвергать любые предложения о мирных переговорах [1206] D. Reynolds, «Churchill and the British „Decision 14 to Fight on in 1940: Right Policy, Wrong Reasons», in R. Langhorne (ed.), Diplomacy and Intelligence during the Second World War (Cambridge, 1985), 147-67; D. Reynolds, The Creation of the Anglo-American Alliance 1937-41: A Study in Competitive Cooperation (London, 1981), 88-108. . Великобритания желала и впредь бороться с доминированием Германии в Европе и играть роль сборного пункта для всех антинацистских сил на материке. А сигналы, поступавшие из Вашингтона, были очень тревожными – по крайней мере в глазах немцев. По воле Рузвельта Америка сама осуществляла полномасштабную программу перевооружения, а 19 июля, объявив о своем выдвижении на третий срок, президент снова подчеркнул свою неизменную враждебность по отношению к Германии. Для озлобленных немецких дипломатов в Вашингтоне ситуация была ясна: «Как ставленник еврейства <���…> Рузвельт хочет, чтобы Англия продолжала сражаться и затягивала войну <���…> до тех пор, пока перевооружение Соединенных Штатов не развернется в полную силу…» «Никогда доселе ответственность Рузвельта за начало и продолжение войны не была более очевидной» [1207] ADAP D X doc. 195, Беттихер и Томсен – A.A., 20.07.1940, 209-10, и doc. 199, меморандум Декхоффа, 21.07.1940, 213-14. . Последние заявления Рузвельта всего лишь подтверждали его роль как агента всемирного антигерманского еврейского заговора [1208] С точки зрения немецкого Министерства иностранных дел, эту роль подтверждали документы американского посольства, захваченные в Варшаве. См.: ADAP D X, doc. 252, меморандум Декхоффа, 20.07.1940, 287-96. .