Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Поскольку причиной дефицита стали являлось решение ограничить ее производство – решение, навязанное Германии острой нехваткой иностранной валюты, – то первоочередное значение, несомненно, имел поиск такого способа увеличить производство стали, который не лег бы невыносимым бременем на валютные резервы страны. Очевидный выход, конечно же, состоял в том, чтобы интенсивнее использовать обширные германские запасы железной руды. Как мы уже отмечали, диспуты по этому поводу не стихали еще с начала 1936 г. [671] Riedel, Eisen undKohle , 62-154; Mollin, Montankonzerne , 70–76. В одном углу ринга находился Рурский сталеплавильный регион, лидером которого был Эрнст Пенсген. Германские железорудные месторождения по закону принадлежали рурским фирмам. Но по крайней мере до 1937 г. они решительно противодействовали добыче этих низкокачественных руд. Исходя из экономических соображений, Рур предпочитал импортировать высококачественную скандинавскую руду, и эту позицию решительно поддерживали Шахт и РМЭ. Противоположную позицию занимал Пауль Плейгер, специалист по стали в отделе сырья, подчинявшемся Кепплеру. Плейгер настаивал, что огромное железорудное месторождение в Зальцгиттере позволяет ежегодно добывать миллионы тонн руды. Этого хватило бы для того, чтобы увеличить объемы добычи отечественной руды по содержанию железа примерно с 2 млн до 6 млн тонн в год, что в значительной степени повысило бы самодостаточность немецкой сталелитейной промышленности. На протяжении 1936 г. Плейгер вместе со всей остальной командой Кепплера дрейфовал под крыло к Герингу, и в некотором смысле это же делала и сталеплавильная отрасль. По причине острой нехватки стали рурские фирмы, очевидно, были не в состоянии противодействовать освоению этого национального актива. К июню 1937 г. сталеплавильная отрасль в сотрудничестве с управлениями по выполнению Четырехлетнего плана разработала программу, предусматривавшую рост производства стали в Германии с текущего максимума в 19,3 млн тонн до «окончательной цифры» в 24 млн – уровня, которого, как считалось, хватит для того, чтобы полностью задействовать мощности металлообрабатывающей промышленности [672] BAH R13I 597, 176–222. .

Этот прирост должен был основываться исключительно на более широком использовании отечественной железной руды – чего и добивался Плейгер. Программа по достижению уровня в 24 млн тонн, однако, не стала планом создания новой отрасли. Это была достаточно скромная по своей стоимости программа естественного роста, предполагавшая увеличение числа доменных печей на 10 % и пропорциональное увеличение числа коксовых печей, чего было бы достаточно для того, чтобы работой были обеспечены все имевшиеся в Германии сталеплавильные конвертеры и прокатные станы.

Если бы это предложение было сделано полугодом раньше, то оно, несомненно, решило бы спор. Однако к лету 1937 г. было уже слишком поздно [673] Riedel, Eisen und Kohle, 101-5226. . После многомесячного упорного сопротивления со стороны Пенсгена и его коллег Плейгер был полон решимости не просто расширить объемы добычи германской железной руды, но и уничтожить рурский блок промышленников. Его цель заключалась в том, чтобы создать в Центральной Германии независимый, контролируемый государством, вертикально интегрированный стальной конгломерат, достаточно крупный для того, чтобы конкурировать даже с Vereinigte Stahlwerke [674] IMT XII, Показания Плейгера, 630-48. ™. Ключевой фигурой в этом проекте являлся Герман Рехлинг (1872–1955), ведущий представитель тяжелой промышленности Саара. Рехлинг был гениальным металлургом и человеком самых смелых замыслов. Кроме того, он был германским националистом старой школы, после утраты Эльзаса и Лотарингии вынужденным получать всю свою железную руду из Франции. Поэтому он был крайне заинтересован в разработке новых технологий, требовавшихся для выплавки стали из кислой немецкой руды. Отношения Рехлинга и Плейгера вскоре стали напряженными. Но именно благодаря Рехлингу Плейгер вышел на Германа Брассерта, космополитичного германо-американского инженера, который якобы лично участвовал в строительстве не менее чем 20 % всех современных доменных печей в мире [675] Помимо связей с Герингом и Плейгером, в 1936–1938 гг. Брассерт также участвовал в спорном японском проекте по освоению железорудного месторождения на острове Кулан в заливе Ямписаунд (Западная Австралия). См.: «Documents of Australian Foreign Policy, 1937–1938», 1 (доступно по адресу: http:// www.info.dfat.gov.au/info/historical/HisDocs.nsf/ ). . В начале 1930-х гг. Брассерт построил завод в Корби (Англия), работавший на еще более низкокачественной железной руде, чем та, что имелась в Зальцгиттере. Проблемой для Плейгера было то, что Брассерта хорошо знали и в Vereinigte Stahlwerke , поскольку в 1920-х гг. он играл роль советника при выпуске стальных облигаций на общую сумму более чем в 40 млн долларов, предназначавшихся для американских финансовых рынков [676] С. R. S. Harris, Germany’s Foreign Indebtedness (New York, 1978), 117; A. Reckendrees, Das «Stahltrust-Projekt» (Münich, 2000), 255. . Главным для Плейгера было добраться до Брассерта прежде Vereinigte Stahlwerke. И поскольку в затылок дышал Геринг, Плейгер действовал быстро. В начале лета 1937 г. он связался с Брассертом, пересекавшим Атлантику, по радиотелефону и убедил его следующим же лайнером вернуться в Лондон. Для того чтобы Брассерта не перехватил Vestag , Плейгер приставил к нему круглосуточную охрану и доставил его в Германию на личном Ju-52 Геринга – самолете, известном всей стране, поскольку он был выкрашен в знаменитый красный цвет эскадрильи Рихтгофена. После этого приключения Плейгер и Геринг были готовы к массированной атаке на Vestag. Первый выстрел прозвучал 16 июня 1937 г., когда на встрече, организованной с целью обсудить нехватку германских сталеплавильных мощностей, Геринг проигнорировал предложение о строительстве новых доменных печей и устроил сталепромышленникам разнос за неспособность использовать германские железорудные месторождения. Спустя месяц, 15 июля 1937 г., Плейгер формально утвердил устав Reichswerke Hermann Göring , публичной компании с первоначальным акционерным капиталом в 5 млн рейхсмарок, предоставленным государством. Брассерт брался построить в Зальцгиттере, передовой сталеплавильный завод полного цикла с первоначальной производительностью 1 млн тонн в год, которую впоследствии предполагалось увеличить до 4 млн тонн. Это было больше, чем производил сам Vestag. Спустя неделю, 23 июля, Геринг пригласил 300 представителей германской сталеплавильной промышленности на послеобеденный прием в Министерстве авиации. Но еще до его начала представители шести ведущих фирм были вызваны на частную встречу. Некоторое время продержав своих досточтимых гостей в ожидании, Геринг наконец явился перед ними в полном блеске своих регалий, окруженный большой свитой должностных лиц и армейских чинов. Геринг совсем не собирался просить об одолжениях, как в феврале 1933 г. Громким и агрессивным тоном он зачитал заранее подготовленное заявление. Тяжелая промышленность Германии проявила неумение распорядиться одним из ценных активов страны. Гитлер дал промышленникам четыре года, но они оказались растрачены впустую. И теперь терпению Геринга настал конец. Он намерен «разделаться с саботажниками перевооружения и Четырехлетнего плана и отправить их туда, где им место» (то есть в ад) [677] Riedel, Eisen und Kohle , 172. . Государство проявило способность к резкому наращиванию мощностей в алюминиевой промышленности и в секторе люфтваффе. Теперь такие же методы будут применены и в сфере производства стали. Все германские месторождения железной руды, находящиеся в частном владении, будут объединены в одну государственную компанию. При железорудных месторождениях будут построены три гигантских сталеплавильных завода. Завод в Зальцгиттере станет крупнейшим в мире. Затем потрясенным сталепромышленникам раздали карты, на которых были обозначены принадлежавшие их фирмам месторождения, подлежавшие экспроприации во имя новой компании. Наконец, Геринг зачитал одобренный самим Гитлером указ о принудительном выкупе этих месторождений.