Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Понятно, что этот сюжет освещался в бесчисленных работах и соответствующие документы были изучены вдоль и поперек по крайней мере четырьмя поколениями исследователей. Однако в отношении конкретного вопроса, являющегося темой настоящей книги, по-прежнему остается поразительно мало ясности. До настоящего времени у нас нет полноценного и внятного изложения той роли, которую играли экономические факторы в стремлении Гитлера к войне [578] Важным справочным материалом по теме по-прежнему остаются статьи Г.-Э. Фолькмана и В. Дистадля DRZW 1, 211–640 (первое издание – 1979 г.). Более свежий обзор, который, однако, представляется неубедительным по ряду ключевых моментов, см. в: K. H. Roth, «Von der Rüstungskonjunktur zum Raubkrieg», in W. Röhr, B. Berlekamp and K. H. Roth, Der Krieg vor dem Krieg: Politik und Ökonomik der «friedlichen» Aggression Deutschlands 1938/1939 (Hamburg, 2001), 29–97. . В центре любых дискуссий такого рода должна находиться динамика производства вооружений [579] См. блестящий краткий обзор в: M. Geyer, Deutsche Rüstungspolitik 1860–1980 (Frankfurt, 1984). . С одной стороны, производство оружия и военной техники представляло собой ту сферу индустриальной и экономической деятельности, к которой Гитлер проявлял постоянный и устойчивый интерес. С другой стороны, поведение германской экономики во все большей степени определялось военными расходами. Почти половина (47 %) роста совокупного национального продукта в Германии в 1935193^ гг. была обеспечена непосредственно ростом военных расходов Рейха [580] Здесь и далее я опираюсь на данные из приложений к: A. Ritschl, Deutschlands Krise und Konjunktur 1924–1934 (Berlin, 2002), а также: «Deficit Spending in the Nazi Recovery, 1933–1938: A Critical Reassessment», Working Paper No. 68, Institute of Empirical Research in Economics, University of Zurich (December 2000). . Если добавить к этому инвестиции, значительная часть которых диктовалась такими приоритетами, как автаркия и перевооружение, то эта доля вырастет до двух третей (67 %). Напротив, частное потребление отвечало лишь за 25 % роста на протяжении этого же периода, несмотря на то что в 1935 г. на его долю приходилось 70 % всей экономической активности. Если мы будем рассматривать лишь ту часть экономики, которая непосредственно контролировалась государством, то преобладание военных расходов окажется еще более ярко выраженным. Вермахт являлся покупателем 70 % всех товаров и услуг, приобретенных государством в 1935 г., и 80 % три года спустя. Поэтому неудивительно, что в дискуссии о любых аспектах экономической политики все сильнее преобладала тема перевооружения. И в свою очередь, именно через перевооружение будущее германской экономики оказалось связано с главным вопросом, вставшим перед гитлеровским правительством – вопросом войны и мира.

Как мы уже видели, одним из главных архитекторов нового германского вермахта был Ял мар Шахт. И ему было воздано должное, когда на нюрнбергском съезде в 1935 г. впервые был публично продемонстрирован весь спектр германских вооружений [581] N. Mühlen, Der Zauberer: Leben und Anleihen des Dr Hjalmar Horace Greeley Schacht (Zurich, 2nd edn., 1938), 166. Эта выставка оружия была отражена в документальной короткометражке Лени Рифеншталь «День свободы» ( Tag der Freiheit ; 1935). . Но перевооружение, запланированное Шахтом летом 1933 г.5 носило ограниченный характер: на него в течение восьми лет выделялось 35 млрд рейхсмарок – в среднем по 4,3 млрд рейхсмарок в год. Этих средств по расчетам должно было хватить на двухэтапный план перевооружения 1933 г.: четыре года на наращивание минимальных оборонительных мощностей и еще четыре года на создание крупных наступательных сил. В 1934 г. военные расходы достигли 4,2 млрд рейхсмарок. В 1935 г. они составляли уже от 5 до б млрд рейхсмарок. Однако эта сумма, вообще говоря, не выходила за рамки, установленные Шахтом. Поэтому возникает искушение описывать эту эпоху как период «умеренного» перевооружения [582] Как это делается в работе R. Overy, The Nazi Economic Recovery 1932–1938 (Cambridge, 1996), 44–5. . Но как мы видели, это было бы ошибочно с точки зрения политических приоритетов 1934 г. Кроме того, чрезмерность военных расходов в 1935 г. представляла собой не просто нарушение бюджетной дисциплины. Она служила указанием на мощную динамику ускорения. Перевооружение Третьего рейха во все большей степени становилось ответом на международную гонку вооружений, которую развязала сама Германия. По мере того как Германия перевооружалась, это подталкивало ее потенциальных противников к ответным действиям. Весной 1935 г. Франция увеличила срок воинской службы для призывников до двух лет, а британское правительство объявило о полном пересмотре своей оборонной политики [583] H. Sirois, Zwischen Illusion und Krieg: Deutschland und die USA 1933–1941 (Paderborn, 52000), 74. . Кроме того, Франция в мае 1935 г. подстраховалась, заключив договор о взаимопомощи с Советским Союзом, который подкреплялся аналогичным соглашением между СССР и Чехословакией, находившейся на восточной границе Германии. К 1936 г. военные расходы увеличили и Франция, и Великобритания, и США, и Советский Союз. И вместо того, чтобы умерить свои аппетиты, германское военное руководство реагировало на каждую новую угрозу ускорением темпов перевооружения [584] Эта тема, поднятая в: W. Deist, The Wehrmacht and German Rearmament (London, 1981), еще громче звучит в: В. R. Kroner, «Der starke Mann im Heimatkriegsgebiet»: Gene-raloberst Friedrich Fromm. Eine Biographie (Paderborn, 2005), 232-8. . В декабре 1933 г. предполагалось создание армии, в мирное время насчитывающей 21 дивизию. К концу 1934 г. это уже считалось недостаточным. В марте 1935 г. Гитлер на весь мир объявил о создании германской армии мирного времени численностью не менее чем в 36 дивизий. Этой эскалации самой по себе хватило бы для того, чтобы нарушить расчеты Шахта. Но к осени 1935 г. генерал Людвиг Бек, новый начальник штаба, убедил себя в том, что даже если Германия ограничится одной лишь обороной, ей понадобятся силы, способные агрессивно ответить на любую угрозу ее границам. Это потребовало пересмотра двухэтапного плана, из которого исходило планирование перевооружения начиная с 1931 г. Кроме того, такой подход вызвал необходимость и в резком повышении качества вооружений. Единственным видом оружия, сулившим хоть какие-то шансы на успех в столкновении с соседями Германии, защищенными мощными оборонительными сооружениями, представлялся танк. Поэтому в декабре 1935 г. Бек добавил к предполагавшимся 36 дивизиям 48 танковых батальонов, по крайней мере на год приблизив создание наступательных сил, первоначально предполагавшееся лишь на втором этапе перевооружения [585] Kroner, Fromm , 242-7. . В то же время на очередной этап экспансии вступили люфтваффе, запланировав увеличить свои силы с 48 эскадрилий в августе 1935 г. до 200 с лишним к октябрю 1938 г. [586] К.-Н. Volker, Die deutsche Luftwaffe 1933–1939: Aufbau, Fiihrung und Rilstung der Luftwaffe sowie die Entwicklung der deutschen Luftkriegstheorie (Stuttgart, 1967), 98. В марте 1936 г. Гитлер еще больше ускорил этот процесс, приказав люфтваффе немедленно начать внедрение нового поколения обтекаемых цельнометаллических самолетов [587] E.L.Homze, Arming the Luftwaffe (Lincoln, Nebr., 1976), 149. .