Владимир Рыбин - Холодный апрель

Внутри дом показался Александру еще больше: прихожая, кухня, кабинет, спальня, комната для гостей, просторная гостиная с диваном, камином, телевизором, всякими радио-видео. А посередине — просторный вестибюль, что ли? — Александр не знал, как и назвать, — служивший столовой. Как у Луизы. Только здесь было широкое окно во всю стену и стеклянная дверь. Создавалось впечатление, что зеленый лужок там, за стеклом, был продолжением зеленого паласа здесь.

— С кем вы тут живете? — спросил он, оглядываясь вокруг.

— Один.

— Один? Зачем одному столько?.. Ах да, — догадался он. — Жениться, наверное, собираетесь?

— Пока не собираюсь.

— Ну от невест, наверное, у вас отбоя нет.

Вальтер пожал плечами и ничего не ответил.

— А где вы работаете? — только теперь догадался спросить он. И подумал, что в Москве спросил бы иначе: «Кем вы работаете?» Потому что у нас чаще всего от профессии заработки, а не от места работы.

— В банке.

— И вы в банке?!

Вальтер опять ничего не ответил. Он умел игнорировать вопросы, на которые не хотел отвечать. И ни один мускул не вздрагивал на его лице, словно никто ни о чем не спрашивал. Так не умел никто из множества знакомых Александра, даже Луиза не умела, не говоря уж о Катрин.

Разговор не клеился. Они пили чай, чуть-чуть забеливая его молоком, ели холодный пирог, испеченный, по-видимому, одной из приходящих невест Вальтера, и молчали.

Затрещал телефон. Вальтер взял трубку, ответил кому-то холодно и односложно.

— Катрин звонила, — сказал он через минуту.

— Вы ее знаете?!

— Я сказал, что вы у меня. Она сейчас приедет.

С Катрин, конечно, будет веселей, но пока тоже надо было о чем-то разговаривать. Его угнетала эта огромная квартира на одного. Все казалось, что там, в комнатах, еще кто-то есть. Он со своей донельзя ужатой планировщиками трехкомнатной квартирой в стандартном доме казался себе заморышем, которому остается только глядеть в рот этому «банкиру». Но унижаться не хотелось, хорохориться по принципу «у советских собственная гордость» тоже не хотелось, и он не знал, как себя вести. Еще несколько минут назад можно было поблагодарить за внимание и попросить подбросить куда-нибудь к центру, откуда он нашел бы дорогу домой. Но теперь приходилось сидеть и ждать Катрин.

— Вы, наверное, очень богатый человек? — спросил Александр, решив наплевать на приличия и спрашивать, что пожелается.

Думал, что Вальтер опять отмолчится, но он ответил:

— Я простой банковский служащий. Дом этот купили мои родители десять лет назад, тогда это было дешево. Перестраивать пришлось. Все делал своими руками…

И стало как-то проще. И Александр встал, снова прошелся по комнатам, вслух восхищаясь аккуратно выложенными керамическими плитками на кухне, необыкновенным рисунком на обоях спальни, продуманным интерьером гостиной, хитроумным запором стеклянной двери, которая, если нажать на рычаг, поднималась вся разом и только тогда открывалась. То, что сделано своими руками, по его всегдашнему убеждению, заслуживало восхищения.

— Хотите посмотреть телевизор? — предложил Вальтер.

О, конечно, он хочет посмотреть телевизор, это проклятие людей думающих и подлинный спаситель бестолковых компаний!

Вальтер взял со стола какую-то коробочку, нажал на кнопку, и телевизор сам собой включился.

— Дистанционное управление, — похвастал он. — Направьте на телевизор и нажмите кнопку. Любую.

Александр взял коробочку, нажал на кнопку. На экране появились цветы. Передавали что-то о садах и садоводах. Он нажал другую кнопку, и комнату наполнила веселая мелодия ритмической гимнастики. На экране танцевали, прыгали, извивались улыбчивые парни и девушки, мальчишки и девчонки, пожилые господа и молодящиеся фрау. Это был очень красивый урок, под такую музыку самому хотелось танцевать и прыгать. Но Александр все же переключился на другую программу, по которой шел фильм для школьников, страшный, сумбурный, бестолковый. Очень скоро он надоел, и Александр снова включил ритмическую гимнастику.

— Хотите видеофильм? Детектив, комедию? Что любите?

— Я люблю исторические.

— Есть и такой. Из жизни Древнего Рима. Американский фильм.

— Давайте.

Те американские фильмы, которые ему приходилось видеть, обычно грешили историчностью, зато были отлично сняты. Особенно массовки, битвы.

— Один из самых кассовых фильмов, — говорил Вальтер, копаясь в шкафчике под телевизором, переставляя кассеты. — Побил все рекорды сборов. Называется: «Калигула, взлет и падение тирана». Как о нем писали: «Фильм-исследование о власти и безумии, о терроре и извращении».