Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Значит, все-таки наступление, — медленно произнес Сталин, возвратился к столу, но не стал садиться, а оперся на спинку стула и задумался.

В кабинете повисла томительная пауза. Генералы, не решаясь нарушить ее, терпеливо ждали. Сталин наконец принял решение и сначала тихо, а затем все более громко и твердо заговорил, делая характерные жесты в наиболее важных местах.

— Время побед для Гитлера уходит. Красная Армия, ее бойцы и командиры научились бить врага и не бояться его. Под Курском мы нанесем решающий удар, который определит весь дальнейший ход войны. В нашем Генеральном штабе в обстановке строжайшей секретности полным ходом идет разработка плана контрнаступления. Пока о нем знают только Сталин, Жуков, Василевский и еще несколько человек, а теперь и вы. Для нас крайне важно узнать о том, что замышляют фашисты, и здесь ваша помощь неоценима, но гораздо важнее, чтобы гитлеровская разведка не узнала о наших планах — пусть Гитлер теряется в догадках, где и когда нанесет свой сокрушительный удар Красная Армия. Вот тут-то и должны проявить свое мастерство такие разведчики, как Святой и Гальченко. С их помощью мы должны навязать противнику свою игру. Хватит отсиживаться в окопах! Пора бить врага его же оружием!

Знакомый каждому из присутствующих грузинский акцент вождя вселял уверенность, заставлял внутренне подтянуться.

— Товарищ Сталин, мы принимаем необходимые меры, чтобы противник играл по нашим, а не по своим правилам, — поспешил заверить Берия. — Я вам уже докладывал о двух перспективных операциях, которые ведет Четвертое управление Судоплатова. Одна из них в ближайшее время позволит нам провести ряд крупных дезинформационных акций.

— Я помню, — и Сталин оживился. — Первая, кажется, называется «Монастырь», а вторая — что-то связанное с…

— «Курьеры», — подсказал Берия.

— Да, совершенно верно, «Курьеры». — Выдержав долгую паузу, Сталин продолжил: — Вне всякого сомнения, это крупные разведывательные операции, но в ходе их пока решаются тактические задачи. Захваты гитлеровских агентов, а тем более кадровых сотрудников — это большой успех, но сегодня от вас требуется гораздо большее. Время не ждет, оно требует от всех нас максимального напряжения ума и сил. Пора, товарищи, решать задачи глобального, стратегического характера!

— Товарищ Сталин, мы уже ведем активную работу в данном направлении, и я надеюсь, что результаты не заставят себя долго ждать, — поспешил заверить Берия.

— И это хорошо, Лаврентий. Желаю вам, товарищи генералы, успехов! — Закончив совещание этими словами, Сталин направился к боковой двери.

Берия, а вслед за ним все остальные заторопились на выход, расселись по машинам и выехали в город. Абакумов всю дорогу до Лубянки сосредоточенно молчал. Вскоре над крышами домов показались темные шпили сторожевых башен Кремля. Поворот налево — и вот уже впереди выросла серая громада наркомата, подобно гигантскому спруту опутавшего своими щупальцами всю страну. От его всевидящего и всезнающего ока невозможно было спрятаться даже в самом глухом таежном углу.

Здесь, в самом центре Москвы, сливались в единый мутный поток донесения-доносы из районных и городских отделов органов госбезопасности. В аккуратно прошитых делах, от которых ломились полки в архиве, клокотало человеческое горе. В тридцать седьмом в крови захлебнулась вся страна, и только война сумела остановить, пусть ненадолго, это безумие. И коренные москвичи, и приезжие старались обходить это страшное место далеко стороной. Даже птицы — добродушные московские голуби, нахальные, задиристые воробьи и самоуверенные вороны — предпочитали держаться подальше от Лубянской площади, целому поколению известной под другим названием — площадь Дзержинского, того самого, который говорил, что у чекиста должны быть чистые руки и холодная голова.

Машина начальника контрразведки СМЕРШ, описав широкий полукруг, остановилась у массивных металлических ворот. Прошло несколько секунд, и тишину нарушил сухой лязг засовов. Тяжелые створки со скрипом разошлись в стороны — и машина проскользнула в черный зев внутреннего двора. Абакумов распахнул дверцу, вышел и быстрым шагом направился к подъезду. Часовой отдал ему честь и распахнул дверь. Он не стал дожидаться лифта и энергично зашагал на четвертый этаж.

Дежурный по главку встретил его в коридоре с кратким докладом и проводил до дверей кабинета. На столе надрывалась звонками целая батарея разнокалиберных телефонов. Начальники фронтовых управлений СМЕРШ спешили доложить об оперативной обстановке в зонах своей ответственности.