Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Молодец, Андрей, оперативно сработал, — похвалил его Абакумов. — Но это только усложняет задачу, а решить мы ее обязаны во что бы то ни стало.

— Виктор Семенович, — вдруг оживился Утехин. — А если спалить Делле на связи с другими агентами?

— На связи, говоришь?.. — Абакумов призадумался. — Что ж, это дельное предложение. Вопрос только в том, где их искать, других агентов, — времени-то у нас почти не осталось.

— По крайней мере направление нам известно — Москва — Калуга! — предположил Барышников. — Оба раза рация работала на этом участке.

— Причем ближе к Калуге, — поддержал Окунев. — Об этом говорит одна маленькая деталь. В беседе Делле проговорился, что остановился рядом с Калугой.

— Получается задача с одним неизвестным, — заключил Абакумов. — Если решим ее — найдем лежку Делле, а там уже и шпионские связи можно будет поворошить.

— Но силами наших двух отделов с такой масштабной задачей не справиться, — посетовал Утехин.

— Насчет сил, Георгий Валентинович, не переживай, поможем, тут важнее, чтобы с умом сработали и в нужный момент не подкачали.

— Не подкачаем, Виктор Семенович! — дружно заверили его офицеры.

— Я надеюсь! — улыбнулся Абакумов и отдал распоряжение: — Владимир Яковлевич, пусть наши разведчики в очередной радиограмме пожалуются на Делле. За нарушение конспирации его наверняка по головке не погладят, а потом, когда мы уберем его, это поможет отвести подозрения от Бутырина и соответственно от нашей операции.

На следующий день на имя Грефе ушло очередное донесение. В нем сообщалось о внезапном появлении Делле в незапланированном месте, что было чревато провалом. В ответной радиограмме было обещано повлиять на него.

Тем временем десятки оперативных групп СМЕРШ вели кропотливый поиск логова гитлеровского резидента. Удача пришла к ним двадцать четвертого декабря. После встречи агента с Бутыриным на Курском вокзале одна из оперативных групп, разбросанных на участке Москва — Калуга, засекла Делле, сходящего с поезда с каким-то здоровяком в Малоярославце, и уже дальше не выпускала эту пару из виду. Как выяснилось, агент жил в небольшом частном домике, и с этого дня все его обитатели оказались под колпаком военной контрразведки. Оставшееся до Нового года время Делле и Кемпке продолжали мотаться по Подмосковью и встречаться с агентами, даже не подозревая, что вокруг них и вокруг активируемой ими шпионской сети неумолимо сжималась петля, сплетенная на Лубянке.

Такие дни, как 10 января 1944 года, редко выпадают в Подмосковье. Бушевавшая почти всю ночь метель к рассвету стихла, небо быстро прояснилось, и сквозь морозную дымку проглянуло блеклое зимнее солнце. Заснеженный лес ожил. О войне напоминал лишь комариный писк морзянки, раздававшийся на поляне. Агентурная группа Делле выходила на связь с Берлином.

Лютый мороз щипал радиста за пальцы, и тот спешил и с такой скоростью нажимал на ключ передачи, что в глазах начинало рябить. Сам Делле прятался неподалеку. Крепко сжимая в побелевшей руке пистолет, он следил за тропинкой, ведущей к железнодорожной станции Детчино. На противоположной стороне поляны радиста караулил Кемпке. Поеживаясь от холода, он на чем свет стоит клял в душе Делле за типично прусское упрямство. Ведь предлагал же ему Дериглаз выйти на связь с «Цеппелином» с окраины Малоярославца, но тот настоял на своем и погнал их в этот дурацкий лес! От собачьего холода Кемпке уже не чувствовал под собой ног и, чтобы окончательно не околеть, все чаще и чаще прикладывался к фляжке с водкой. Хуже всего приходилось Дериглазу — он не мог оторваться от радиопередатчика ни на секунду. Когда последний знак ушел в эфир, радист, следуя примеру Кемпке, тоже выпил. Сорокаградусная водка забулькала в его промерзшем горле, как обыкновенная вода в водопроводной трубе, но Делле, выхватив фляжку у него из рук, прикрикнул:

— Хватит! Нам что, тебя потом на своем горбу тащить?

— От тебя дождешься! — огрызнулся Дериглаз.

— Заткнись! Прячь рацию — и уносим ноги! — Делле натренированным движением сдернул с ветки антенну и сунул в руки радисту.

Дериглаз непослушными пальцами принялся скручивать шнур, но тот не держался в руках и валился в снег. На помощь пришел Кемпке, вдвоем они быстро запихнули рацию в вещмешок, а потом все трое, построившись цепочкой, рысью побежали к станции.

Однако передвигаться по глубокому снегу оказалось не так-то просто. Через полкилометра тщедушный радист плашмя рухнул на снег и, несмотря на яростный рев Делле, не смог подняться. Чтобы немного передохнуть, группе пришлось искать укрытие. Кемпке первым увидел засыпанный снегом стог сена и зарылся в него с головой, рядом с ним пристроились остальные. Передышка длилась недолго, пронзительный гудок паровоза напомнил, что время не ждет, и им пришлось снова выбираться на трескучий мороз. Стряхнув с себя солому и проверив оружие, они побрели в поселок, но по пути к нему сделали небольшой крюк, чтобы появиться с противоположной от леса стороны.