Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— И где сейчас эта гадость?

— Передали специалистам в лабораторию на исследование.

— Так! Так! — Палец Абакумова нервно забарабанил по крышке стола.

Это была уже не первая информация, поступившая в СМЕРШ о подготовке терактов против высшего командного состава Красной Армии и руководителей государства. В большинстве случаев дело, однако, доходило лишь до нападения на командиров среднего звена, и то в прифронтовой полосе. Сейчас, судя по докладу Утехина, поражения на фронтах решили компенсировать удачно проведенной акцией по устранению знаковой фигуры. Лазарь Моисеевич Каганович, заместитель председателя СНК, один из любимцев Сталина, именем которого была названа гордость Москвы и всей страны — Московский метрополитен, для этого подходил, как никто другой.

Абакумов напряженно обдумывал последнюю, по-настоящему убойную информацию. То, что смертоносное оружие, которым снабдили Северова и Дуайта, теперь находилось в руках СМЕРШ и уже не представляло никакой опасности для Кагановича, вовсе не означало, что опасность не могла грозить ему с другой стороны. В подобных операциях — и это особенно касалось немцев — всегда старались многократно подстраховаться, и поэтому придерживать такого рода информацию было не только рискованно, но и смертельно опасно. Ее утечка в Наркомат внутренних дел могла означать для него только одно — обвинение в сговоре с врагом и расстрел. Но с другой стороны — не хотелось раньше времени поднимать лишнего шума вокруг Северова. В этот момент в душе Абакумова боролись два противоречивых чувства: интересы дела и опасение за собственную жизнь. В конце концов он остановился, как ему казалось, на самом оптимальном варианте.

— Георгий Валентинович, — приказал он, — в отношении теракта на Кагановича подготовь отдельную докладную на имя товарища Сталина, но в общих чертах, без привязки к Северову, ты понял?

— Так точно. Чтобы раньше времени не засветить операцию! — догадался Утехин.

— Совершенно верно! Полагаю, что для «Цеппелина» на сегодняшний день важнее Леонов с его секретами, но нельзя исключить, что теракт могут осуществить другие группы. Поэтому с докладной не затягивай, а заодно дай ориентировку ведомствам товарищей Берия и Кузнецова, пусть там заранее примут необходимые меры.

— Завтра утром все будет лежать у вас на столе, — заверил Утехин.

— Хорошо, — кивнул Абакумов. — Теперь вернемся к нашим подопечным. Когда у них очередной сеанс радиосвязи?

— Как только легализуются в Москве, — не заглядывая в папку, ответил Окунев.

— Значит, в нашем распоряжении не больше пяти-шести дней, и за это время мы должны определить, с кем имеем дело. С нашим разведчиком или перевербованным агентом.

— Мы с Андреем Николаевичем уже спланировали такую проверку, — заверил Утехин.

— Что конкретно?

— «Наружка», прослушка, подвод надежной агентуры, ресторан, женщины…

— Все понятно! — остановил Абакумов. — Вино, кино и домино! Так не пойдет! Идете по накатанной дорожке, а тут нужна острая комбинация с неожиданной провокацией. Упор при проверке надо сделать на Дуайта. Если это ответная операция немцев, он наверняка не радист, а скрытый руководитель группы.

Утехин в ответ только пожал плечами. Окунев, помявшись, осторожно заметил:

— Виктор Семенович, так быстро подходящих исполнителей мы не найдем! Дуайт — стреляный воробей, его на мякине не проведешь.

— Воробей не воробей, а нервы у него не железные. Тут важно в самую точку попасть! Этого Дуайта просто перевернуть должно. Нам нужна его мгновенная реакция — то, что из него попрет на фоне нервного напряжения, удивления, страха. Короче, то, что его наизнанку вывернет!

— Я понимаю, но где…

— Понимать мало, Андрей! — Абакумов движением руки остановил Окунева. — Скажи, кто есть под рукой из Псковской разведшколы? — спросил он.

— Из Псковской? — удивился Утехин, а через мгновение его лицо просветлело. — Виктор Семенович, я все понял! Найдем!

— Вот и отлично! Действуйте! — поднимаясь, сказал Абакумов и в заключение напомнил: — Не забывайте держать под контролем все сеансы радиосвязи с «Цеппелином». Каждую радиограмму проверяйте хоть под микроскопом до точки, до запятой, но не просмотрите контрольного сигнала.

— Есть! — хором ответили офицеры и повернулись к выходу.

— Погодите! — остановил их Абакумов, перевел взгляд на Барышникова и спросил: — Владимир Яковлевич, а ты что молчишь?

— Жду, когда придет мое время, — невозмутимо ответил Барышников.