Михаил Журавлев - Одержимые войной. Доля

Однажды уже отчаявшийся выпутаться из беды Андрей блуждал по городу в поисках хоть какой-то подходящей работёнки. Ноги привели его в небольшой гаражный кооператив, мимо которого много раз проходил, не замечая. По привычке, он, в основном, обращался в организации, дающие о себе хоть какую-то рекламу или информацию в справочники, в газеты, на столбы. Это же был никем, кроме его обитателей, не замечаемый маленький городок железных боксов за колючей проволокой, нечто явно местного значения, а потому ни в какой лишней рекламе не нуждающееся. И в этот раз прошёл бы мимо, но как дёрнул кто-то за рукав свернуть в сторону от привычных путей. Или интуиция сработала? Так или иначе, зайдя на территорию, увидел Андрей возле одного из гаражей старичка в телогрейке, не иначе – ветерана гражданской, а то и самой Куликовской битвы. Не предполагая в тщедушном дедуле начальника, Андрей подошёл к нему по инерции с вопросом, доведённым двухмесячными хождениями до автоматизма: не требуются ли какие рабочие руки «столь почтенному заведению». Услышанный ответ иначе, как подарком судьбы, назвать было нельзя. Старичок, при ближайшем рассмотрении, ещё ой, какой крепкий мужчина, хоть и невысок, да кряжист и крепок в плечах и ногах, в общем, золотой дед, да и только, едва услышал вопрос, разгладил улыбкой морщинистое лицо и звонким тенорком заблажил:

– Вона как! На ловца и зверь! Здравствуй, мил человек. Как звать?

– Андреем кличут, – подделываясь под тон собеседника, ответил Долин и обратился в слух. Начало многообещающее. Дед рассматривал Андрея снизу вверх, многозначительно улыбаясь. Потом молвил:

– Значитца так, сынок. Имятко хорошее. Глаза твои тоже по душе. Рабочих нам не надобно. Сами всё умеем. А молодые руки пригодятся.

– Странно, – ответил Долин, пытаясь взять в толк сказанное.

– Звать меня Воин Пантелеич, – продолжал дедок. – Имя, значить, такое. Председателем я тута. У нас тридцать три бокса. Все тута и стоять. А окромя председателя да счетовода, бухгалтера по-нонешнему, никакой иной рабочей силы нет. А надо вот что. Иногда прибираться. Вишь, сколько снегу да грязи. То есть за дворника похлопотать. Иногда старикам помочь с домкратом или там ещё с чем. Ну а главное, порядок блюстить. А то вон ребятишки повадились. На ночь-то у нас пёс есть, значитца. Хороший пёс. Волкодав, а не пёс. Молчуном звать. Это за то, что всякого молча порвёт, если надоть будеть. А вот днём не-е! И псу отдыхать надоть, и нельзя. Потому много народу ходить, можеть кого и обидеть ненароком. Оно хотя и все свои тута, но бываеть, и гости зайдут. Мало ли, к кому приехали! Вот так, Андрюша. Задачка понятная?

– Задачка-то понятная. Но только вот, дед, не понял я что-то, а что у вас в кооперативе, все старики, что ли?

– Какой я тебе дед! – незлобиво возмутился председатель. – Мне и века нет, тебе ж поди за тридцатник. Отец, ещё понимаю. А то скажешь, дед! Зови меня по имени-отечеству. Воин Пантелеич. И на «ты».

– Интересное у вас имя, Воин Пантелеич.

– Нормальное, потому исконно русское имя. Токмо в Белоруссии нонече и осталось. Да и то не везде. А по вопросу твому так скажу: люди у нас разные, но одно общее – все не молодые, потому мы кооператив особый, ветеранский. Теперь-то понял?

– Понял. Ну что ж, и на том спасибо! Когда приступать-то? – вздохнув, ответил Андрей. Вот уж не думал, не гадал, что выпадет ему не машины водить, на худой конец, ремонтировать, а грязь убирать да старикам пособлять.

– А чегой-то ты не весел? – прищурился Воин Пантелеич. – Ему работёнка привалила, какую поискать, а он ещё и грустит. Отрадно хоть, что готов сразу за дело взяться! А мы, значитца, там ещё поглядим, хорошего ль работничка наняли.

– А чему особо радоваться, Воин Пантелеич? Я ж всё-таки водитель классный. А ещё и слесарь неплохой. Могу монтажником в высотных работах. Хотя с этим у меня и хуже. А ты меня в дворники берёшь. Зарплата-то хоть приличная?

– Как специалисту от души положу. Да и старики меня поддержать. А будешь ты тута не дворник. А мой помощник, значитца. Понял?

Капризничать не приходилось. И Андрей согласился.

Через три дня он проявлял чудеса инициативы на новом месте работы. Оказалось, в ГСК «Ветеран» не было ни подсобки, ни инструментов, ничего вообще, обеспечивающего труд дворника, ремонтника, слесаря, электрика, механика и грузчика «в одном флаконе», каковым являлся «помощник председателя». Но, сразу окружённый искренним вниманием и уважением всех членов кооператива, чей средний возраст приближался к восьмидесяти, да при хорошей зарплате, Долин не испытывал разочарования. Убирал поутру липкий снег, расчищая проезды к боксам и въезд на территорию. Приводил в порядок, подтягивал, кое-где переустанавливал прохудившуюся проводку, клочьями свисавшую с покосившихся столбов, реально грозя коротким замыканием и пожаром. Перетянул «колючку» по периметру, придав ей и внушительный, и даже красивый вид. Отзывался на все просьбы стариков посмотреть, перебрать, почистить, отрегулировать, прокачать, заменить масло, подтянуть, поставить запаску, выправить, установить, исправить… В общем, весь мелкий ремонт техники тоже был на нём. По условиям договора за эти услуги никаких денег с ветеранов он не брал, всё это входило в круг его обязанностей и оплачивалось жалованьем. Председатель не обманул, деньги платил немалые. Весной, когда работы по уборке поубавилось, а по ремонту прибавилось, решился Долин задать председателю вопрос, откуда у пенсионерского кооператива такие деньги, чтоб оплачивать его труд столь высоко, и это при общей скудости и убогости хозяйства. Воин Пантелеич хитро сощурился и молвил: