Михаил Журавлев - Одержимые войной. Доля

С этими словами она степенно удалилась в глубину левого придела, и уже через минуту он потерял её из виду. Поражённый неожиданными словами, он не сразу последовал её совету. Сначала постоял подле церковной лавки при входе, вглядываясь в расставленные ладанки, образочки, крестики и прочую мелочь. Потом купил три свечки и только после этого неспешно направился в правый придел, ища икону Георгия Победоносца. Захотелось поставить все три свечи именно Георгию. Долго бродил Андрей вдоль стен, разглядывая лики русских святых, пока не нашёл, кого искал. Подле алтаря в полный человеческий рост возвышалась над прихожанами величественная фигура воина, пронзающего копьём змея. Андрея кольнуло в груди, и невольная слеза навернулась на глаза. Не зная, что положено делать, он повиновался скорее ощущениям, чем представлениям или чьему-то примеру. Поясно поклонился Святому Георгию, по одной возжёг поочерёдно все свечи от лампады перед иконой и после того, как пламя стало ровным, острыми язычками устремлённое точно вверх, обратил взгляд прямо в глаза Победоносца и начал размашисто и уверенно осенять себя крестом. В этот миг до слуха его донеслись слова молитвы. И каждое проявило смысл, прежде не ведомый Андрею. Казалось, и священник, и вторящая ему паства, и Святой Георгий с копьём, и сам Господь через них всех обращаются непосредственно к нему, и слова молитвы – это о нём, о его проблемах и бедах и о том, как надлежит действовать.

«Отче наш…» У каждого есть отец. У Андрея далеко, неизвестно, где. Но это не значит, что его нет. Не дать себе усомниться в нём, сохранить в душе чистый, как небо, образ отца, породившего жизнь и воспитавшего в сыне Человека, – наипервейшая задача. «…иже еси на небеси…» Да-да, забираясь так высоко в горы, он там, как на небе. А для сына отец и есть небо. Мать – сыра земля. Верить отцу, ни на миг не допуская кощунственной мысли о преступлении, что пытается поселить в душе сына «лебезянская нечисть». «…да святится имя твое…». «Александр! Папа! К твоему имени никогда не пристанет тёмное пятно». «…да будет воля твоя…». Андрей не перечил отцу и тогда, когда судьба развела их и общение стало редким, а юноша проходил период, когда чаще всего возникают конфликты со старшими. Он всегда тянулся именно к отцу и всегда слушался его. «…хлеб наш насущный даждь нам днесь…». А в сущности, чего не хватает Андрею? У него всё есть для нормальной человеческой жизни. Даже, можно сказать, некоторый избыток. И стоит ли задумываться о том, что будет завтра, если сегодня всё необходимое для жизни уже есть? И пребудет! Пожалуй, всё-таки надо при первом же удобном случае отказаться от избытка, то есть от роли председателя кооператива, которую избранный-назначенный на эту должность Долин считал для себя чересчур обременительной. «…и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим…». Господи! До чего ж прекрасная заповедь! Ничего не требовать и самому быть свободным от долгов, ежедневно невидимыми стальными канатами опутывающими волю, самую душу человека в обществе… «…и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго…». Точно про него! Устоять, не ввязываться в бой с ветряными мельницами, а использовать силу ветра против них же. Они сами себя разрушат. Сначала запутаются в собственных интригах и мерзости, потом развалятся на части. Главное – не бояться их! Они ничего не смогут, как бы ни пугали. Просто не надо корчить из себя героя, лезть на рожон. Кто ж из мудрецов говорил, главное – выбрать срединный путь?..

Выйдя из храма полным сил и бодрым, Андрей, только что пожертвовавший крупную купюру на восстановление часовни, оставил другую в церковной лавке, где приобрёл образок и несколько книжек, подал мелочь нищему у церковной ограды и, сам не узнавая себя, быстрым шагом отправился домой, решив со службой сегодня повременить. Если уж ему нынче пришлось столкнуться с такими чрезвычайными обстоятельствами и предпринять столь необычные для себя шаги, то от кооператива не убудет, если председатель ещё на день задержится. Авось быстрее переизберут другого…

Дома он первым делом обошёл свой цветник, полил, разговаривая с растениями, как со старыми приятелями. За этим занятием и застала его жена, возвратившаяся из школы. Он был так увлечён, что не услышал, как она вошла, продолжал беседовать с цветами, поглаживая стебли и листья, вытаскивая из горшков соринки, удаляя сухие листики, разрыхляя кое-где слипшуюся в комья землю. Маша стала на пороге, некоторое время наблюдала за Андреем с улыбкой, а когда он обратился к одному из кактусов со словами: «Ну что ты вылупился, как старый баран? Пора бы уже и зацветать, парень!», прыснула со смеху. Андрей вздрогнул, обернулся и смущённо проговорил: