Евгений Коковин - Осколок

Аня хотела постучать в комнату отдела кадров, как вдруг ее окликнули:

— Потемкина, вас к начальнику пароходства вызывают. Чего же вы заставляете ждать!

Сердце Ани упало. Значит, дела у нее совсем плохие, если обо всем знает даже начальник пароходства. С трепетом поднялась она на второй этаж.

— Скорее! — сказала секретарша. — Ждут вас.

Аня нерешительно открыла дверь в кабинет и ахнула. У начальника пароходства сидели Оля Шевченко, Дарья Дмитриевна, Полина, Маруся и капитан.

— Мы тебя будили, — сказала Маруся, — а ты, верно, опять уснула.

— Садитесь, товарищ Потемкина! — указывая на диван, вежливо пригласил начальник.

Аня ничего не могла понять.

— Я пригласил вас, товарищи, по очень важному делу, — сказал начальник, и вы, вероятно, догадываетесь, по какому. Для вас не секрет, что пароходство испытывает острый недостаток в кадрах. Из-за этого простаивают пароходы, задерживаются на пристанях грузы и лесозаводы недополучают сырье. Навязанная нам фашистской Германией война оторвала много мужчин от производства и с транспорта. Между тем как раз в дни войны и заводы, и транспорт должны работать особенно производительно. Должно отлично работать и наше речное пароходство, наши суда и мастерские. И вот перед нами встает вопрос о людях, вопрос о восполнении мужских кадров, отправившихся защищать нашу родину. Этим пополнением могут стать женщины. Я приветствую вас, инициаторов движения женщин на речном транспорте, и приказом по пароходству всем объявляю благодарность.

От неожиданности Аня уронила на пол деревянную указку, каким-то образом оказавшуюся у нее в руках.

— Вот вы уже испытали, — продолжал начальник, — как вы считаете, могут на судах работать женщины?

— Конечно, могут, — ответила Полина.

— Еще как могут, — сказала Дарья Дмитриевна.

— Ну вот. А как на это Василий Ильич смотрит?

— Я что же, я ничего. Справляются, — смущаясь, ответил капитан.

— А если мы еще направим на «Чкалов» женщин?

— Ну что ж, если таких, как Дарья Дмитриевна, то не возражаю. Я бы даже с удовольствием заменил кое-кого, вот Яшкина, например.

— Уже от мужчин отказываешься? — улыбнулся начальник пароходства.

— Не от мужчин, а от лодырей.

— Воспитывать надо, воздействовать. Сейчас каждый человек дорог.

Аня забеспокоилась. Вдруг сейчас капитан и о ней скажет, мол, неплохо бы заменить.

— Так вот, ваша задача, товарищи, — продолжал начальник, — пойти к женщинам, к подругам, к женам наших водников и пригласить их на работу. Пусть придут и помогут нам выполнить навигационную программу, задание партии и правительства.

— Я предлагаю написать обращение к женщинам! — сказала Оля Шевченко.

— Правильно, — заметил начальник, — и напечатать в газете. Это сейчас же можно сделать.

Он снял телефонную трубку и набрал номер.

— Редакция? Вот вас мне и нужно. Говорит начальник Речфлота. Сейчас у меня находятся пять женщин из команды парохода «Чкалов». Они хотят через газету обратиться с призывом к женщинам области. Да-да. Придете? Ну, хорошо, жду.

И снова «Чкалов» уходил в рейс.

Теперь на пароходе одна вахта была полностью женская. Только в машинном отделении в эти же часы вместе с Полиной стоял Кирилыч. Механиков среди женщин пока не нашли.

В областной газете было напечатано обращение, подписанное всей вахтой. Кирилыч, шутя, возмущался тем, что под обращением отсутствует его подпись.

Но главное, в этом же номере газеты была помещена фотография. Пять первых женщин из команды парохода «Чкалов». Когда фотокорреспондент сказал «спокойно», Аня совсем забыла о своих невзгодах. Она постаралась улыбнуться так же, как улыбается на снимке в газете Дженни Уатс. Неужели ее фотография будет в газете?!

На другой день в газете действительно появился снимок. Аня незаметно для других подносила газету к стенке, где висел портрет Дженни, и сравнивала. Правда, разница некоторая была. Во-первых, Аня была на снимке в группе, во-вторых, улыбка у нее получилась не такая полная и блистательная, как у актрисы. Но это нисколько не огорчало Аню.

Теперь, особенно после благодарности в приказе, после подписи под обращением и фотоснимка в газете, Аня решила работать старательно. Она призналась себе, что весь этот почет относится не к ней, а к ее четырем подругам. Но ведь об этом знали очень немногие. Так пусть же и эти немногие убедятся в том, что она не хуже подруг!

На первой вахте в этом рейсе Аня работала, стараясь изо всех сил. Дарья Дмитриевна, с которой она теперь вместе стояла вахту, тихонько шепнула Оле Шевченко: