Хельга Графф - Сценарий для Незалежной

Запиликал мобильный, и Богдан уставился на дисплей — номер был местный. Телефон «отправился» на место старой дислокации в карман, а сердце тревожно ёкнуло: «Опять они!».

Мобилизационная повестка приходила уже дважды, но каждый раз ему удавалось увернуться от неприятностей. «Что делать? — в отчаянии думал Богдан. — Может, уехать в Россию? Но к кому? Куда?». Если бы он был один, вероятно, так бы и сделал, но с семьей, да еще с маленькими детьми на руках — это было более, чем проблематично. Теперь Богдан частенько вспоминал то счастливое время, когда сотрудничал с немцами, зарабатывал деньги и путешествовал по разным странам. Сотрудничество завершилось внезапно, когда в эти деловые отношения, как слон в посудную лавку, влезла жена. Он и не предполагал, что эта дура может позвонить шефу немецкой фирмы и настойчиво требовать от него денег! Тогда, впервые в жизни, Бо чуть не поднял на нее руку. Закончилось всё, как в сказке А. С. Пушкина: остались у разбитого корыта. Ведь надо же знать, у кого и что просить! Никогда российские друзья — владельцы немецких фирм, его не обижали, всегда регулярно выплачивали приличные командировочные и делали подарки. Именно благодаря их деньгам, которые не надо было возвращать, сегодня у Богдана был собственный дом. С горечью вспоминал он и те моменты, когда кочевряжился очередным зарубежным поездкам на международные выставки. А делал он это, лишь по одной причине — все время скулила жена, желая постоянно, как вещь, иметь его под рукой! Сейчас Бо с огромным удовольствием оказался бы где-нибудь в Бразилии или Индии, заколачивая потихоньку тугрики, а не прозябал здесь, во взбесившейся Украине. В торжество революции Бондаренко не верил и твердо знал, что за любым переворотом последуют жертвы, но даже и не догадывался, какую цену придется заплатить Донбассу!

Обстановка, начавшаяся с мирных протестов беспределу, осложнялась с каждым днем. И если раньше Богдан и горожане Горловки и других городов Донбасса живой цепью вырастали перед танками своей же украинской армии, то сейчас уже регулярно прятались от… нет не выстрелов, а расстрелов этими танками городов Донецкой области. В это трудно поверить, но теперь все орудия украинской армии были направлены против мирных жителей Донбасса, которые, как оказалось, не желали жить под властью нацистской хунты!

Раньше, когда Богдан, затаив дыхание, смотрел фильмы про войну и старые кадры кинохроники, он просто содрогался, видя, как в украинские села и города врываются наглые фашистские захватчики, держащие навскидку автоматы. Сегодня на горизонте появились свои «гитлеровцы» — украинцы — боевики карательных (!) батальонов: «Днипро», «Донбасс», «Киев», «Азов», «Айдар», «Торнадо» и другие. Одетые в камуфляжную форму, украшенную шевронами с нацистской символикой, они, как и немцы в 1941 году, начали беспредельничать на территории Донбасса. До Горловки еще не добрались, а вот свояк Богдана из Новодружеска, перебравшийся к родственнику в Горловку и чудом спасшийся с семьей от боевиков, бросил всё, что нажил за свою 50-летнюю жизнь и едва унес ноги от смерти. Богдан с трудом верил страшным рассказам пострадавших, молясь богу, чтобы каратели не добрались сюда. Горловку беда тоже стороной не обошла. После пока еще не частых обстрелов городка уже появились жертвы. Одной из первых стала Иришка Мироненко — крестная сына Сережи. Она вышла во двор развесить белье и тут, в одно мгновение, ее накрыло снарядом… прямое попадание… Хоронили пустой гроб… от Ирочки ничего не осталось…

Бо знал, что некоторые друзья уже собрались уезжать в Россию и сам, в общем, был не против, но все же сомневался, а стоит ли. Надеялся, что все рассосется само собой и как началось, так же и закончится. А когда на общем семейном совете свояк Василий сказал: «Это наша земля, и никуда я отсюда не уеду! Буду с этими гадами воевать! Был шахтером, стану снайпером, а иначе как посмотрю в глаза нашим ветеранам?», Богдан уже совсем потерял почву под ногами. Он не знал, как быть, но понимал одно — кто-то должен защищать Донбасс. Слухи в городе ходили разные, но в основном достоверные и страшные. Говорили, что ожидается мобилизация в армию всех мужчин от 18 до 50. Процесс отлова смертников уже начался. Вот этого Бо боялся больше всего, поскольку не желал поднимать оружие против своих же украинцев и не понимал, за что должен умирать!

Снова заверещал телефон. Богдан с раздражением вынул беспокойного «друга», взглянул на дисплей и не поверил своим глазам — немецкий номер! Задрожал от радости и с силой надавил на кнопку ответа.