Николай Лапов - Всей мощью огненных залпов [Документальная повесть]

— Все, комбат! Бегут фашисты, как черт от ладана, побили мы их!

Бойцы дивизиона уже стали у своих машин, а Забродин со своим начальником штаба старшим лейтенантом Сегаем обсуждал обстановку и поставленную перед ними задачу.

Отдаленный тяжелый гул моторов насторожил его.

— Слышите? — спросил он начальника штаба.

— Танки, факт, — отозвался тот.

К штабной машине подбежал дежурный по дивизиону лейтенант Борисов, с ним два разведчика. Борисов взволнованно доложил:

— Товарищ капитан! Немцы!

Забродин выпрыгнул из кузова штабной машины и теперь отчетливо услышал шум моторов тяжелых танков. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. «Что делать? Ударить самим? Пропустить их?» — спрашивал он себя.

Подбежавший связист вызывал его к рации. Слушая начальника штаба дивизии, Забродин решил преждевременно не обнаруживать себя перед противником.

— Обстановка резко изменилась, — говорил полковник, — противник подтянул резервы, готовится к утру перейти в контратаку. Между дивизиями корпуса образовался разрыв, вам придется отходить лесом на Хелм. Будьте наготове.

Теперь Забродин более или менее ясно представил обстановку. У него окончательно созрело смелое решение: используя ночь, попытаться прорваться к городу следом за вражеской колонной. И он приказал Кальянову:

— Поднимай всех по тревоге. Только тихо, без шума.

Солдатский сон чуток. Бойцы быстро занимали привычные места у боевых машин.

Вскоре разведка доложила, что дорога свободна, и Забродин приказал выходить из леса и двигаться вслед ушедшим вперед вражеским танкам.

Три километра прошли спокойно, но когда достигли перекрестка, из-за поворота выскочили два танка и, притормозив, начали угрожающе поворачивать орудийные башни. В предрассветной мгле Забродин увидел на танках черно-белые кресты. Понимая всю сложность своего положения и невозможность развернуть дивизион в обратном направлении, он двинулся вперед на предельной скорости.

Расчет был прост: оторваться как можно дальше, а там свернуть с шоссе на лесную дорогу.

Гитлеровцы не сразу поняли, кто перед ними находится, и открыли огонь, когда дивизион проскочил перекресток.

«Только бы дотянуть до просеки», — мысленно повторял Забродин.

— Жми! Жми! Быстрей! — торопил он водителя.

Когда головные машины стали съезжать на просеку, обстрел вдруг прекратился. Не понимая причины, Забродин остановил свой газик. Ожидая ловушки, он готов был отдать приказ взорвать установки.

Неожиданно появились две тридцатьчетверки, с ходу открыли огонь по фашистским танкам.

— Наши! — радостно выпалил Кальянов.

— Жми к танкистам! — приказал Забродин водителю.

…После десятидневного рейда на подходе к Висле полк вновь был введен в состав 69-й армии.

Бежалов сидел в мчащейся машине и прислушивался к артиллерийской канонаде, доносившейся с левого фланга, где на участке соседней 8-й гвардейской армии, как ему сообщили, наши войска форсировали Вислу.

Впереди разорвался снаряд. Водитель резко нажал на тормоз, машину подбросило на ухабе. Бежалов вскочил с сиденья и увидел, как разбегаются в стороны шагавшие впереди бойцы, а артиллеристы начинают разворачивать орудия.

— Сворачивай! — приказал он водителю. Машина съехала с дороги, остановилась под деревьями. К командиру полка подбежал начальник разведки капитан Котенков.

— Что происходит — спросил Бежалов.

— Чуть к фашистам не угодили, — переводя дух, доложил Котенков. — Драпанули они за Вислу, мы и успокоились, а тут наткнулись на какую-то бродячую группу из тех, что не успели укрыться за Вислой. Сейчас наши выясняют с ними отношения.

— Ясно. А у берега были?

— Был. Там наши разведчики остались на наблюдательном пункте, в том месте, где вы приказали.

— А что у Забродина?

— У него все в порядке. Огневые позиции дивизион занял согласно боевому распоряжению, разведчики готовят плот для переправы через Вислу вместе с пехотой.

За дамбой, ограждавшей от разлива Вислы широкую приречную пойму, находились недавно назначенный командиром 3-го дивизиона майор Шалаев, разведчики Гнедин, Бочаров и радист Ковалев. Они соорудили плот и теперь вели наблюдение за противоположным берегом, ожидая приказа на переправу.

В наступающих сумерках берег в тумане почти не просматривался. Перед ними на фоне бледной полосы неба чернели контуры старинного Казимежского замка.