Поскольку мне необходимо было представиться, а я находился в машине, пришлось это сделать совершенно необычно, сидя на сиденье: «Подполковник Стороженко, прибыл на должность начальника политотдела корпуса», — сказал я. Генерал помолчал, внимательно рассматривая меня, потом улыбнулся мягкой, располагающей улыбкой и проговорил: «Хорошо. Будем вместе воевать».
Нигде так быстро не познаешь человека, как на фронте. Во время боев Василия Михайловича в штабе лучше не искать. Он на своеобразном подвижном командном пункте. Два «виллиса», небольшие, с хорошей проходимостью и скоростью. На первом командир корпуса, командующий артиллерией, автоматчик и водитель. Все вооружены пистолетами и автоматами. Генерал автомат не носил, но в машине его всегда имел. На другом автомобиле полевая рация. Тут, кроме водителя, начальник связи корпуса, радист, автоматчик. Для управления войсками при маневренном характере боевых действий такой подвижный командный пункт наиболее удобен. С него осуществлялась связь с частями, корректировка их действий. Этот КП находился, как правило, там, где решался исход боя.
Характер генерала был ровный, спокойный, выдержанный. Думаю, что никто из подчиненных не слыхал от него ни окрика, ни грубости. С каждым днем я все ближе узнавал своего командира и все глубже проникался уважением к нему. Прост, скромен, никогда не пасует перед опасностью. Полюбил его краткую, четко построенную речь, его чуть окающую манеру разговаривать, его неторопливую, но беспокойную натуру».
Ставка Верховного Главнокомандования готовила войска к широкому контрнаступлению на левобережную Украину. Главный удар предусматривалось нанести войсками Воронежского и Степного фронтов в юго-западном направлении на Богодухов с тем, чтобы расколоть немецкие армии. После прорыва войска Воронежского фронта должны были действовать против 4-й немецкой танковой армии генерала Гота, наступая на запад в сторону Ахтырки.
29 июля 10-й танковый корпус получил приказ передислоцироваться из-под Томаровки в леса юго-восточнее города Сумы. Командование Воронежского фронта, чтобы скрыть сосредоточение войск на главном направлении, имитировало подготовку наступления на Сумы. Для этого в район города Суджи (в пятидесяти километрах северо-восточнее Сум) открыто стягивалась техника. На станцию Локинская, севернее Суджи, ежедневно прибывали железнодорожные эшелоны, из которых выгружались макеты танков, пустые ящики из-под снарядов. Днем шли в район Суджи танки, грузовики, пехота. Ночью все это уходило обратно. Враг не подозревал обмана. Его самолеты интенсивно бомбили район «сосредоточения» — станцию Локинская. 10-й танковый корпус должен был пройти днем более двухсот километров и еще раз показать противнику, что в район Суджи идут танки, что отсюда предстоит главный удар.
Выполнив задачу дезориентации противника, части 10-го танкового корпуса сосредоточились в небольших рощицах и балках в районе крупного населенного пункта Завертячий. Впереди решающие бои.
После знойных июльских дней небо с раннего утра заволокло тучами, пошел мелкий моросящий дождь. Засохшая земля жадно впитывала влагу. На дорогах вместо толстого слоя пыли появилась липкая грязь. Побывав за день во всех танковых бригадах и убедившись, что подготовительная работа к предстоящему наступлению идет полным ходом — сотни автомашин, несмотря на дождь и грязь, везут снаряды, патроны, мины, горючее, танкисты осматривают и приводят в порядок боевые машины, — генерал Алексеев вернулся в хутор Завертячий. Вместе с начальником штаба полковником Лавриненко Алексеев ушел на свою временную квартиру, намереваясь попить чайку и отдохнуть. Но не успели они допить первый стакан, как в дверях появился офицер комендантской роты.
— Товарищ генерал-майор, вас спрашивает полковник Нестеров, — доложил он.
— Нестеров? Полковник Нестеров?!
Лицо Алексеева озарила счастливая улыбка: «Неужели Степан Кузьмич?» — Василий Михайлович тут же представил своего жизнерадостного друга, с которым довелось пройти самые трудные пути-дороги первого года войны.
— Так где же он, зови! — взволнованно проговорил Алексеев, вставая и одергивая гимнастерку.
— Сейчас. Я просил его подождать в штабе.
Минут через десять к дому подкатил «виллис». Из машины, сплошь заляпанной грязью, на ходу выпрыгнул Степан Нестеров, все такой же подвижный, полный энергии.
Читать дальше