Виктор Чехов - Разведчики

Штаб мотопехотного гвардейского полка, которым командовал Андроников, стоял в только что занятом местечке Биркенфельд. К северу и югу находились наши артиллерийские и танковые дивизии, подразделения самоходных орудий, гвардейских минометов.

В штабе собрались офицеры всех родов войск. Многие из них держали на коленях карты. После доклада начальника штаба к собравшимся обратился заместитель командира полка по политической части, гладко выбритый, с темными курчавыми волосами и густыми, широкими бровями.

— Товарищи, — говорил замполит, — укрепленную линию обороны по реке Дайме немцы считают неприступной, построенной по последнему слову военной техники. Немецкие стратеги неоднократно указывали на то, как после неудачных боев четырнадцатого года у Шталлупенена и Гумбиннена немецкие войска отошли на рубеж реки Дайме, затягивая войска царской армии. Там и нанесли им значительный удар. Но сейчас условия совершенно другие: прежде всего, враг имеет дело с нашей новой стратегией! Наступление Красной Армии идет столь стремительными темпами, что фашистам не под силу отразить наш натиск. Мы подошли к этой пресловутой линии Дайме. Товарищ командир полка уже говорил о том, что немцы сорок лет укрепляли линию Дайме. Но перед сокрушительным ударом советских войск, перед мужеством наших бойцов не устоят ни линия Дайме, ни линия Зигфрида! Товарищи, сейчас в подразделениях вы проведете беседы с красноармейцами и сержантским составом, разъясните им всю важность прорыва линии Дайме и ту колоссальную ответственность, какая ложится на нас — советских воинов…

После совещания Андроников задержал Синюхина.

— Товарищ гвардии лейтенант, представленная вами схема огневых точек противника почти полностью совпадает с полученными мной ранее данными. Разведка проведена вами отлично.

— Ребята у меня молодцы, товарищ гвардии полковник! — приложив руку к шапке, сдержанно ответил Синюхин.

— Мы знаем вас как храброго, инициативного офицера, — продолжал Андроников, — и вам поручается ответственная задача. Вы должны форсировать реку и закрепиться со взводом на том берегу Дайме, удержаться там до подхода подразделений. Ясно?

— Ясно, товарищ полковник!

Бой на Дайме вспыхнул на второй день вечером.

На горизонте потемневшего неба, меж синих туч, догорали холодные оранжевые полоски заката. Опять в той же ложбине Синюхин изучал в бинокль противоположный берег. «Однообразный видик: ни деревьев, ни жилья, нелегко будет зацепиться на голом месте…» — думал он.

— Зацепимся, обязательно зацепимся! — проговорил он упрямо и посмотрел на своих пулеметчиков. Те лежали со станковым пулеметом в глубине ложбины. За ними расположились остальные солдаты взвода.

— Факт, зацепимся, товарищ гвардии лейтенант, — услышал он шепот.

Они уже давно находились здесь, с посиневшими лицами, ежась от холода. Синюхин продрог не меньше других, но значение предстоящей операции заставляло забывать о холоде.

— Скорей бы, товарищ гвардии лейтенант, — негромко проговорил лежавший по другую сторону пулеметного расчета разведчик. — Вконец позастыли.

— До костей пробирает, это верно, — чуть повысил голос Синюхин. — А какая ответственность на нас возложена?! Какое доверие нам оказали: первыми закрепиться на том берегу! Помните, командир полка гвардии полковник Андроников недавно говорил: «Пусть всякий помнит Суворова, который научил сносить голод, холод, когда дело шло о победе и славе русского народа…» Ну-ка, подумай каждый, что значит захватить плацдарм и удержаться на нем? Это значит — тебе доверили охрану жизни твоих товарищей, которые будут переправляться после тебя. И чем лучше мы укрепимся, тем сильнее будем поражать врага и тем меньше будет потерь в нашей части во время переправы… И сейчас вы не просто лежите в ожидании, вы изучаете тот берег, намечаете себе точку, за какую зацепитесь, где будет ваша оборона…

Земля вздрогнула, загудел воздух. На вражеские укрепления со свистом и воем понеслись снаряды, полетели, вычерчивая в воздухе огненные полосы, мины гвардейских минометов. На противоположном берегу поднялась сплошная стена огня и земли. Такого сильного обстрела разведчикам еще не приходилось видеть.

— Началось, — прошептал Синюхин. Повернув голову к бойцам, дал знак приготовиться.

И когда шестьдесят три дота линии Дайме открыли ураганный огонь по расположению советских войск, Синюхин скомандовал: — По-пластунски за мной! — и пополз к берегу.