Иван Кононенко - Не вернуться назад...

Капитан вежливо слушал, кивал и чуть заметно улыбался… Вечером вопросы следовали те же, только в обратном порядке. Так же внимательно выслушивал ее капитан, кивая в такт словам девушки и улыбаясь. Когда Галина принялась рассказывать о своей любви к театру, капитан жестом прервал ее.

— Это ошень интересно, но об этом потом. Вы хорошая девушка, девушка-романтик. Сейчас вам, девушка-романтик, надо обретать покой и забыть вчера.

Чтобы «забыть вчера», ее поместили в тихом, уютном доме на окраине города. Дверь открыла высокая, полная женщина лет пятидесяти. Галину сопровождал лейтенант, и хозяйка заговорила с ним по-немецки. Речь шла о ней — Галина немного знала язык. Вскоре лейтенант, пожелав Галине приятного отдыха и покоя, сел в машину и уехал. Женщина повела Галину в дом.

— Меня зовут Анна Карловна, — сказала она. — Я хозяйка этого дома.

— Галина.

— Хорошо, Галина. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Там уже все для тебя приготовлено…

Потом они ужинали, о чем-то неспешно беседовали. Хозяйка ненавязчиво интересовалась, кто она и откуда, но Галина, не понимая причин такой метаморфозы, отвечала невнятно. Хозяйка это заметила и сказала:

— Ты, наверно, устала. Отдохни и успокойся… Но не пытайся бежать отсюда — бесполезно.

Она кивнула на огромную овчарку, что лежала, посматривая на Галину, у порога. Хозяйка дала понять Галине, что и снаружи дом находится под наблюдением охраны, пожелала девушке спокойной ночи и вышла.

Капитан медслужбы Прихожан был небольшого роста и на первый взгляд весьма строптив и не рассудителен, хотя по месту службы о нем отзывались как о человеке благоразумном, мягком, слабохарактерном. Он очень обиделся, что его оторвали от срочных дел.

Кленов терпеливо ждал, когда в ершистом капитане утихнет первая волна негодования и они спокойно могут начать беседу. Он уже знал о капитане медслужбы многое. Например, то, что в последнем бою за деревню Дубки Прихожан, попросту говоря, струсил и был захвачен в плен. По косвенным свидетельствам лиц, знакомых с Прихожаном, родилось предположение о предательстве… Вот почему Кленову важно было установить истину, выяснить для себя многие вопросы.

Пошумев вначале, Прихожан понял, что запираться бесполезно, и рассказал все. Его в числе других военнопленных немецкие автоматчики привели в деревню, отобрали оружие, документы, личные вещи. Командный состав под усиленным конвоем погрузили в машину и доставили в какой-то населенный пункт. Там рассовали поодиночке в камеры сырого подвала и вызывали на допросы всю ночь и весь день.

— Били? — спросил Кленов.

— Да как сказать… — замялся Прихожан. — Они и не бьют, а все чувство такое, что к затылку приставлен пистолет.

— Ну, и вы…

Прихожан опустил голову. Припомнил, что сначала с ним «занимался» обер-лейтенант Вестгоф — из бывших дворян, эмигрировавших из России. Затем «дело» Прихожана — документы и заполненный им собственноручно вопросник — перешли к капитану Фурману. Фурман, едва ввели к нему пленного, категорически заявил:

— У вас есть только один шанс спасти свою жизнь — это стать нашим агентом и работать на Германию. Других шансов нет.

Немного подумал и добавил:

— Ваши ответы в вопроснике вполне соответствуют имеющимся у нас данным. Это и дает нам основания надеяться на вас…

— Чем вам предстояло тут заниматься? — хмуро спросил Кленов у Прихожана.

— Запоминать номера воинских частей, их численность, дислокацию, по возможности копировать документы…

— Связь? — вновь задал вопрос Кленов.

— Что? — не понял Прихожан.

— Способ связи?

— А… Ко мне должен был прийти человек.

— Когда состоится первая встреча?

— Две я уже пропустил. — Пояснил: — Был в отъезде по служебным делам. На вторую не пошел сам.

— Почему к нам не обратились?

— Гм… Почему? Боялся, потому и не пришел.

— Следующая встреча?

— Во вторник. На почтамте…

Когда Фурман появился на пороге дома Анны Карловны, Галина поняла: этот человек с жестким, решительным взглядом церемониться не будет.

Хозяйка оставила их одних, и Фурман тотчас обернулся к Галине, резко сказал:

— За шпионаж мы можем отправить вас в солдатский лагерь для военнопленных. Но тогда вы слишком легко отделаетесь, фрейлейн…

— Я не понимаю, герр капитан, о чем вы говорите… — искренне изумилась девушка.

Фурман поморщился.

— Не считайте нас идиотами!.. Я могу отпустить вас, если вы объясните, как попали к разведчикам ваши личные вещи? Ведь вы утверждали, что никогда прежде этих троих не видели… Впрочем, не нужно объяснять, — жестом остановил он Галину. — Вещи, а также рация принадлежали вам. Увы, собаку обмануть невозможно. Могу пояснить подробней. Утром вы покинули лес и отправились на связь со стариком, наш человек видел, как вы вышли из лесу. Дальше. Гомель в наших руках, и вовсе не трудно выяснить, учились вы там в институте или нет. Наконец, нам не составляет труда установить, действительно ли вы из Орла. Заодно и поможем вам найти дорогих родителей, к которым вы так спешили, — едко усмехнулся он.