Игорь Бондаренко - Такая долгая жизнь

Алексей приказал механику-водителю не стоять на месте, а маневрировать. Следуя за командиром, маневрировали и другие две машины взвода. Вдруг танк сержанта Подкалюжного из взвода Путивцева охватило пламенем. Тотчас же стена черных разрывов встала перед панорамным прицелом, перед глазами Алексея. Немцы бросили в бой авиацию: она-то и подожгла танк Подкалюжного. Загорелось еще несколько машин.

— Вперед! Идти на сближение с врагом. На сближение с врагом!.. — кричал по радио комбат.

И командирские танки, оборудованные рациями, двинулись вперед. За ними пошли остальные. Расстояние быстро сокращалось. Немецкие танки стали пятиться. Но скорость русских танков была значительно выше. Вскоре немецкие самолеты отказались от бомбежки, чтобы не нанести вред своим.

С близкой дистанции огонь семидесятишестимиллиметровых пушек тридцатьчетверок был особенно губительным для немцев. И «КВ», и тридцатьчетверки смело шли на таран, круша, уродуя, выводя из строя немецкую технику. Преимущество русских было настолько очевидным, что оставшиеся целыми немецкие танки, уже не заботясь о тыле, о менее защищенной и уязвимой задней части своих танков, развернулись и на предельной скорости стали уходить от русских, стараясь во что бы то ни стало оторваться. Несколько наших танков ринулось вдогонку, основная масса замешкалась, и этого было достаточно, чтобы немцы оторвались, а в дело снова вступила их авиация.

— В лес! Быстро! — приказал Алексей Путивцев своему механику-водителю.

За ним последовали другие.

— Куда! Куда?! — Но тут же командир полка понял маневр и скомандовал: — Всем танкам укрыться в лесу!..

Танк от быстрого хода сильно качало. Перед окулярами панорамного прицела то и дело мелькали то небо, то хлебное поле, то трава. Но вот танк достиг спасительного леса, густая крона деревьев надежно скрыла его от глаз вражеских летчиков. В лес вкатывались другие машины. Преследовать врага, когда в воздухе господствовала немецкая авиация, было бы непростительной глупостью. Немецкие самолеты, как слепые, покружив еще некоторое время над лесом и сбросив наугад оставшиеся бомбы, пошли на свои аэродромы. Только воздушный разведчик «рама» по-прежнему парил в воздухе.

Генерал Рябышев получил донесение, что танки и мотострелки ворвались в хутор Люшнев. В селении было много противотанковой артиллерии врага, и 12-я дивизия понесла значительные потери. Командир полка полковник Волков по рации сообщил, что рота его тяжелых танков устроила засаду на дороге, севернее Люшнева, и полностью уничтожила артиллерийским и пулеметным огнем мотоциклетный батальон врага. Из 34-й дивизии не было никаких известий.

Оставив за себя на командном пункте начальника штаба, генерал на «Т-34» отправился разыскивать 34-ю дивизию. Механик-водитель вел танк по следам гусениц. Следы их отчетливо виднелись на влажном песчаном грунте.

По дороге попадались раздавленные немецкие мотоциклы с расплющенными колясками, орудия без колес, с разбитыми приборами, с покореженными щитами, брошенное оружие — автоматы, винтовки, пулеметы — и трупы, изуродованные, обгорелые; вот, будто живой, молодой немецкий танкист в черной куртке с розовыми петлицами, ни капли крови на его лице, лежит он навзничь, широко раскрыв уже остекленевшие глаза, в которых отражается синева неба. Лежат вразброс пехотинцы в форме мышиного цвета, с закатанными рукавами. Откуда-то взялся здесь летчик — на петлицах крылья, форма голубая. Лицо все в крови, ноги неестественно подвернуты… Лежат и наши убитые. Усталые санитары медленно бредут от одного к другому. Раненым делают перевязки, тяжелораненых отправляют в медсанбат. У подбитого танка копошатся ремонтники ремлетучки, танкисты сидят в сторонке, курят…

— Где комдив? — спросил Рябышев.

Старший из танкистов вскочил, узнал комкора, козырнул:

— Не знаем, товарищ генерал.

Когда показался хутор Хотин, уже смеркалось. На окраине деревни увидели танки и грузовики. Чьи? Наши или вражеские? Если бы не сумерки…

— Товарищ генерал, от греха подальше, — робко проговорил командир танка, но уже в следующее мгновение облегченно вздохнул: — Наши! Вон видите, по очертаниям — «ЗИС-5», а рядом «КВ».

В Хотине Рябышев нашел штаб 34-й дивизии.

— Почему не дали о себе знать? Не доложили по рации об обстановке? — строго спросил Рябышев командира дивизии полковника Васильева.

— Рацию разбомбило, товарищ генерал… Да и, по правде говоря, увлеклись немного… — не по-уставному доложил Васильев, но тут же поправился и отрапортовал по всей форме: — Товарищ генерал, вверенная мне дивизия уничтожила три мотоциклетных батальона противника, десять вражеских танков и двенадцать орудий. Взято около двухсот пленных, есть офицеры, старший по званию — майор.