Игорь Бондаренко - Такая долгая жизнь

Звонок в прихожей заставил ее вздрогнуть. Сбросив фартук, она помчалась открывать дверь, и хотя ей не терпелось спросить: «Ну что?» — удержалась от вопроса, зная характер мужа: сам скажет, когда надо. Он не стал томить ее слишком долго и сказал:

— Ну, мать, собирай чемоданы…

Наверное, она переменилась в лице, и это заметил Пантелей и поспешил ее успокоить:

— Не бойся. В командировку…

— А я и не боюсь, — переводя дыхание, ответила она даже с некоторым вызовом.

Когда она услышала про чемоданы, тут же решила: пусть едет, а я останусь с дочкой в Москве. А там видно будет.

Теперь она спросила, успокоившись:

— Куда на этот раз и надолго ли?

— На этот раз, мать, в Германию!

— Куда?! — не поверила Анфиса.

— В Германию…

— В какую еще Германию?

Пантелей улыбнулся:

— В ту самую…

— Перестань дурачиться…

— А я и не думал.

Наконец она поверила. Он действительно ехал в Германию в командировку, месяца на три, как сказал. Город, который назвал Пантелей, был ей незнаком, она не слышала о таком и не стала расспрашивать, может, это тоже «военная тайна». Еще больше удивилась, когда Пантелей сообщил, что едет на этот раз как «купец», то есть ему поручено кое-что купить в Германии.

— Что же ты там можешь купить? Ведь не самолет же? — вырвалось у нее непроизвольно.

— Вот именно — самолет…

— Да разве продадут они нам самолет? Буржуи-то?

— Продадут! — уверенно сказал Пантелей. — У них там кризис сейчас.

Она не знала, что примерно час назад такой же разговор состоялся у него с командующим ВВС. Пантелей так же, как и Анфиса, усомнился: продадут ли? И командующий сказал: «За деньги они черту душу продадут, не то что самолет, а тем более сейчас у них такой кризис, что они готовы каждого заказчика носить на руках…»

Пантелей не предполагал, не мог даже догадываться, когда вошел в большое красно-кирпичное здание, где помещался штаб ВВС, что ему предложат, а вернее, прикажут, отправиться в такую командировку.

— Я ведь по-немецки знаю только «гутен морген» и «ауфвидерзеен», — сказал он командующему.

— С тобой поедет переводчик, а технические термины везде одинаковы. Кстати, язык подучишь: наше дело такое — все пригодится. — И командующий, который был всего лет на семь старше его, но всегда казался таким солидным и серьезным, вдруг по-мальчишески подмигнул…

Командировочное удостоверение, заграничный паспорт — все уже было заготовлено. Расписавшись в получении необходимых документов, Путивцев пошел знакомиться с переводчиком, который ждал его в бюро пропусков.

«Неужели этот парнишка?» — с сомнением подумал Путивцев.

«Парнишка», увидев комбрига, вскочил, представился:

— Топольков Юрий Васильевич.

— Ничего, если я буду обращаться к вам просто Юра? — спросил Путивцев.

— Ничего, — согласился Юра.

— Давай сразу на «ты», — предложил Путивцев.

— Вы меня можете называть на «ты», а я вас… чуть-чуть позже, — сказал Топольков.

— Ты бывал уже там? — поинтересовался Путивцев.

— Бывал.

— Ну и как?

— Да ничего.

— Ничего, значит… А что брать с собой?

— Зубную щетку… — Юмористом оказался этот Юра.

И когда Анфиса спросила Пантелея: «Что тебе готовить в дорогу»» — он ответил:

— Зубную щетку.

— Ах, ах, ах! Ты прямо неузнаваем. Шутки так и сыплются из тебя, как перья из старой подушки.

Анфисе тоже было весело. Конечно, три месяца разлуки — придется поскучать, но они остаются в Москве, а Пантюша поедет не куда-нибудь, а в Германию.

Сборы оказались не такими уж простыми. Ни приличного чемодана, ни хорошего костюма не было. Пантелей Афанасьевич позвонил Юре, поделился своими волнениями насчет экипировки, и Юра пообещал, что завтра они пойдут в наркоминделовский магазин и там решат все эти проблемы.

Пантелею Афанасьевичу пришелся впору черный в полоску костюм. Сидел он на нем отлично, и Анфиса не могла насмотреться на мужа, но сам он ворчал: «Вот я и стал штатской крысой». Анфису это рассердило: «Был ты мужик и остался мужиком. Онучи тебе нужны!»

На вокзал пришли всем семейством: Пантелей, Анфиса и десятилетняя Инна. Так всем семейством и зашли в вагон, на котором была табличка: «Вагон Ли», что значит — спальный.

Обилие бронзы, кожи и бархата удивило Пантелея Афанасьевича: зачем такая роскошь? Анфиса же завидовала мужу: вот в таком вагоне проехать бы…

В последнюю минуту прибежал Юра. Путивцев уже волновался: не опоздал бы. Провожающих попросили из вагона. Пантелей вышел на перрон с Анфисой и дочкой.