Амаяк Сирас - Арарат

Асканаз оглянулся на Браварника и лежавшего рядом с ним Михайлова.

Сердце у него сжалось, когда он понял, что вынести тела невозможно. «Ни могилы, ни маков на них…» — мелькнула мысль, но прежде всего нужно было выводить, батальон из боя.

Асканаз взглянул на Титова:

— Прими командование взводом.

Лишь к шести часам сводному отряду удалось оторваться от фашистов. Но и долго еще после этого продолжали доноситься разрывы мин и снарядов противника, рокот его самолетов.

Потребовалось несколько часов, пока Шеповалову и Асканазу удалось собрать бойцов батальона. По подсчетам Долинина выходило, что противник потерял не менее шестисот солдат и офицеров.

— Спасибо вам, товарищи батальонцы! — заключил Долинин, обращаясь к Шеповалову и Асканазу. — Хорошо поработали мы с вами на этот раз!

Он помолчал и задумчиво прибавил:

— А все-таки фашисты готовятся к тому, чтобы форсировать Днепр…

— Да, — хмуро произнес Шеповалов. — Фашисты двигаются быстрее нас. Следовало бы и нам ускорить темпы…

Асканаза тревожил и другой вопрос: не было никаких вестей о группе Остужко, которой было поручено взорвать склады горючего и боеприпасов в местечке Н. Не знают они, какова судьба и того отряда, которому поручено было перебросить раненых… Не так-то легко было «ускорить темпы»! К тому же в последнем бою сводный отряд потерял больше девяноста человек. Асканаз высказал свои сомнения Долинину.

— Сейчас нам прежде всего нужно замести свой след, — деловито заявил Долинин. — И это удастся, если только мы удачно организуем наше продвижение.

Склонившееся к горизонту солнце последними лучами окрасило реденькие облака, залив небо кроваво-красным заревом. Асканазу вспомнилось предание, слышанное в дни детства. Глядя на багровый закат, мать его со страхом осеняла себя крестом, приговаривая: «Спаси бег, плохой это знак, быть кровопролитию…» Шогакат-майрик не отличалась суеверием, но возможно, что сейчас и она усмотрела бы в кровавом закате нечто зловещее.

Но эти мысли, на мгновение возникнув в голове Асканаза, тотчас же исчезали, словно мелькнувший метеор.

Всю ночь и весь день батальон двигался по маршруту. Долинин отправил с батальоном своих разведчиков, заверив Шеповалова и Асканаза, что будет поддерживать связь с Остужко и поможет ему догнать батальон.

Душевная тревога Асканаза не давала ему покоя. Батальон понес большие потери. В числе погибших был и Браварник, с которым у Асканаза установились дружеские отношения… В течение дня Асканаз несколько раз видел Колю Титова. Хотя отвага и самоотверженность Титова были вне сомнений, но все-таки история с Поленовым накладывала черное пятно не только на Титова, но и на весь батальон.

Объявили привал. Шеповалов, Асканаз и Долинин сели под раскидистым деревом, привалившись к его стволу.

— Часа два отдохнем, и я пожелаю вам доброго пути, — задумчиво сказал Долинин. — Пока — конечный пункт Краснополье, а уж оттуда… прыжок к дивизии!

— Краснополье…

Асканаз не смог закончить. Грянул взрыв, и два прожектора залили лес потоками света. Встревоженные бойцы быстро построились. При ярком свете видны были их усталые, запыленные лица, истрепавшаяся, разорванная одежда.

Приходилось прервать отдых.

— Напали, поганцы, на наш след, — сказал Долинин, поглаживая густые усы. — Нет смысла открывать ответный огонь, тем более что мы не знаем ни численности врага, ни рода его вооружения. Это мое мнение, а как полагаете вы, товарищ комбат и товарищ комиссар?

— Мы тоже так считаем, — отозвался Шеповалов. — Весь вопрос в том, как бы незаметно отойти…

Обстрел прекратился. Но вскоре тишина была нарушена хриплыми звуками громкоговорителя.

— Ого, за агитацию принимаются!.. — отозвался Долинин. Видно было, что этот трюк для него не является новостью.

Тем не менее батальону было приказано оставаться в боевой готовности.

Вначале трудно было что-либо различить, но постепенно слышимость улучшилась.

— Советские солдаты! — говорил кто-то по-русски, но с нерусским акцентом. — С вами говорит представитель немецкого командования. Вы окружены со всех сторон. Знайте, что главные силы вашей армии разгромлены. Большая часть оставшихся в живых добровольно сдалась в плен и по приказу нашего фюрера отправлена в Германию, где спокойно ожидает отправки домой. Со дня на день ожидается взятие Москвы. Вы упорствуете совершенно напрасно. В последний раз предупреждаю: сложите оружие и сдавайтесь. От имени фюрера обещаю сохранить вам жизнь.